Каждая клеточка тела превратилась в тлеющий уголек, а голова в оперный зал, в котором каждый, из тысячи звучащих одновременно голосов, отдавался болезненным эхом.
Они, как бывало раньше, не утихали постепенно и не превращались в белый, фоновый шум. Голоса были несколько слабы, но при этом звучали необычайно громко и отчетливо.
Я могла расслышать почти каждый:
...я всегда знала, что этим все закончится...
...он ненормальный псих. Да мы все здесь психи...
...о Боже. Как я могла делать такое с живыми людьми?
Некоторые, более слабые, звучали словно шепот, но прислушавшись и их возможно было разобрать по словам:
…неужели все вот так закончится...?
...как я устала...
...я хочу домой...
...все болит, вокруг одна боль...
...убейте меня, прошу вас. Я не могу так больше.
Я понимала, что слышу находящихся здесь людей, а точнее их мысли. Если раньше я думала в подобные моменты, что схожу с ума, то сейчас это уже стало привычным и даже будничным.
Резко открыв глаза, я сразу же зажмурилась от непривычного света.
Разговор с отцом и потом огненная агония — все что я помню. "Угольки" все еще тлели, но это терпимая боль. Со временем привыкнув к свету, я смогла осмотреться и обнаружила, что лежу в той-же стеклянной камере, на столе. Только я была полностью накрыта простыней, а руки и ноги не были связаны ремнями, как тогда. Приподнявшись заметила, что в комнате больше никого нет, кроме меня и хотела встать, но простынь соскользнула с тела и я оказалась совершенно голой. Наспех обмотавшись ею как тогой, я встала со стола.
Резкая боль при движении, сильно кольнула копьем в левом предплечье и я села обратно. Я не удивилась, обнаружив там маленький шрам, слегка округлой формы. Он был совсем свежий, но даже не защищен пластырем или бинтом. Кровь не проступала, видимо рана была не достаточно серьезной.
Мой папаша отвратительный стрелок. Не смог попасть в нужное место с полуметрового расстояния. Я должна радоваться этому, но мне почему-то было горько. Я надеялась умереть и с этим, лишится всего того что вынуждена терпеть. Это слабость. Самое простое — бросить или уйти. Только сильные могут бороться, но ведь я не сильная. Я устала от всего этого, не хочу так жить. Это не жизнь даже — существование.
При дальнейшем обследовании своего тела я еще обнаружила: следы от капельницы на сгибе правой руки, синяки на запястьях и основаниях ступней. Похоже меня несли, далеко не бережно.
О чем это я? Мне нужно найти Кэтрин и попытаться выбраться отсюда. На свободе мы сможем помочь остальным, я даже не хотела допускать мысли о том что-бы бросить всех здесь.
Спрыгнув со стола, я снова поморщилась от боли и стала осматриваться в поисках охраны, но вокруг никого не было. Я видела лишь такие-же стеклянные комнаты, но только в нескольких, на столах лежали люди накрытые с головой белыми простынями.
То, что я стала единственной счастливицей, которая оказалась живой среди них, я не сомневалась.
Возле двери, в урне, я увидела свою одежду. Она была вся испачкана кровью, но все же была лучше импровизированной тоги. Быстренько переодевшись я подошла к двери, но и здесь была преграда — кодовый замок на двери, который можно открыть только при помощи пульта или введя нужный код. Ни того, ни другого у меня не было.
Я поискала взглядом тяжелые предметы и остановившись на металлическом стуле, взяла его покрепче за ножки и изо всех сил, стала бить по стеклянной стене, но она лишь слегка треснула.
Еще раз... еще... еще...
Бесполезно, это наверное не обычное стекло и его не так просто разбить.
Меня стали переполнять отчаяние и злоба от собственной слабости и бессилия. Я должна выбраться отсюда. Это ведь все из-за меня. Из-за меня столько людей погибло и возможно погибнет в будущем.
Во всем моя вина...
...удар стулом по стеклу...
...я должна помочь им...
...еще удар...
...любой ценой...
...удар...
...я должна.
Зажмурилась, я в последний раз ударила со всего размаху по мишени.
Уже устали руки, а "угольки" стали только сильнее разгораться..
Уронив стул со стуком на пол, я упала на колени и вдруг: противный писк - дверь открылась. Я взглянула на своего спасителя, но никого не было по ту сторону порога. Только с правой стороны от выхода, дымился кодовый замок.
Сломался?
Спохватившись, на мысли, что я теряю время я побежала по коридору. Неизвестно сколько я блуждала по его лабиринтам, но все же передо мной предстали нужные три лифта.
Мы приехали сюда средним, значит на нем нужно уезжать отсюда.
Как по велению мысли, открылись дверки среднего лифта и я вошла внутрь.
Что если там меня уже ждут охранники?
Куда вообще, все пропали?
Блуждая по стеклянным коридорам, я не видела ни одного живого человека.
Как, и без того непростая ситуация, может стать еще более странной?
Такое могло случится только со мной.
Меня прокляли?
Рок?
Почему я не родилась в самой обычной человеческой семье? Сейчас бы меня волновали не спасение сотен жизней, включая собственную, а экзамены и проблемы с парнями.
Ну, как минимум одно у меня есть и это не является признаком нормальности, а наоборот еще больше усложняет дело.
Из-за постоянно-орущих в голове голосов и неразборчивых, собственных мыслей, я не сразу поняла что еду не вверх, а вниз.
Черт, но я ведь не нажимала ничего.
Когда он наконец выпустил меня, я оказалась в еще более ужасном месте, чем то в котором провела последнее время.
Я никогда не была в кремационных камерах и знала о них лишь из книг, но это место источало запах смерти и мук. Не очень большая комната, плохо освещенная. Напротив выхода из лифта стояли четыре огромных печи для кремации. Я так думала, что это они. У стены справа стояла каталка, на которой были свалены окровавленные простыни. Печи не работали. Дверца одной была открыта и на вынутой столешнице виднелась небольшая куча пепла.
Это все, что остается от человека.
По телу пробежала дрожь и я непроизвольно дернулась.
- Он оказывается не полностью спятил. Я не верила, что ты выживешь, твой пульс был настолько слаб, что будь ты лишь одной из нас, не выжила бы.
- Кто здесь? - я обернулась на звук голоса, доносящегося слева.
В углу, под покровом тени, прямо на полу сидела та самая женщина, которая была вместе с отцом тогда.
- Ты ведь Великая? - продолжала она, слегка пододвинувшись к тусклому контуру света.
- Да, - было очень странным разговаривать с ней в таком положении. Мы почти поменялись местами.
Она выглядела ужасно. По лицу от виска струилась капелька крови, правая рука резко обхватила живот, будто защищаясь, а левая согнутые ноги. Она смотрела на меня странно, чуть ли не со страхом. Вся перепачканная, но все еще в белом халате.
- Вот почему, мы не слышим тебя, - она отвернулась и стала смотреть в пол. - Я не сразу догадалась.
- Вы в порядке? - нелепый вопрос. Судя по ее виду и состоянию, она не может быть в порядке. Никто из нас, не может быть здесь в порядке.
- Он снова хотел сделать это, но я не стала. Я не дам ему снова это сделать.
Я подошла ближе к ней:
- Я могу вам помочь? - она пыталась убить меня, а я предлагаю ей помощь? Мой разум отказывался понимать это и сердце взяло управление под свой контроль.
- Мне никто не может помочь, - она заплакала. - Даже ты.
- Тогда помогите вы мне, - вот оно: если ей самой плохо здесь, если она не настолько потеряна в адекватном смысле, как мой папаша — она поможет мне, нам.
- Вам никто не может помочь, он не позволит. Он сделает все, что-бы добиться своего, хотя я уже несколько лет пытаюсь убедить его в абсурдности этой идеи.
- Я боюсь у нас нет времени, если нас обнаружат здесь...
- Нет, сюда приходят только раз в неделю, а он вообще считает низостью, снизойти до того что-бы зайти в комнату, где умирают люди по его же воле. Он просто трус.
- Вы говорите о... - как же неприятно произносить это вслух, - моем отце?
- Да, о ком же еще, - она фыркнула, - как я могла полюбить его? Я практически обожествляла его, а он все эти годы лгал мне. Он одержим этой идеей и готов положить свою жизнь на алтарь, добиваясь нужного результата.
- Вы уверены, что здесь нас точно не найдут?
- Абсолютно.
Я подошла к ней и села рядом.
Вот — ситуация становится еще более странной.
Мой преславный инстинкт самосохранения, либо капитулировал либо окончательно притупился. Я не чувствовала от нее угрозу, даже если посмотреть с другой стороны, то я могла ей навредить равносильно тому как и она могла мне.
Она заметила, как я поморщилась от боли в груди, садясь на пол:
- Болит?
- Ага, но не очень. У меня сейчас все тело будто огнем горит.
- Сколько тебе лет?
- Семнадцать, - при чем здесь это?
- Тогда понятно. Ты становишься сильнее, твое тело горит в моменты сильных проявлений способностей.
Мы сидели и смотрели друг на друга. Она не стесняясь рассматривала меня очень пристально, а потом вдруг сказала:
- Хенк всегда стремился к власти. Всегда хотел быть самым-самым. Наверное мысль, что его потомки получаются сильнее его по всем аспектам и не дает ему жить спокойно. Это тщеславие в конце-концов погубит его.
- Я не хочу всего этого, - стоит ли откровенничать с ней?
- О, детка. Да ты еще лучше чем я думала, - она засмеялась, - твои способности поразительны и феноменальны, а ты не хочешь этого?
- Я бы отдала все это, лишь бы вернуть маму и жить обычной жизнью.
- Я думаю, что могу понять тебя, - она распрямила ноги и стала поглаживать свой живот. Только увидев эти движения я заметила, что он немного округлен.
- Вы беременны?
Улыбка в ответ.
- Да, там внутри твой брат. Не могу дождаться, когда "услышу" его.
Я не знала что ответить на это, да и стоит ли. Просто сидела и смотрела на нее, а она нежно улыбалась куда-то в пустоту.
Можно? - мне вдруг захотелось почувствовать его. Я вспомнила, ту беременную девушку из клетки и представила как ей ужасно сейчас и страшно.
Даже здесь, в этом злачном и мерзком месте есть маленький лучик новой жизни.
Она взяла мою руку и ладонью приложила к своему теплому животу.
Я сразу же почувствовала его. Маленькое сердечко, бьющееся словно мотылек. Он еще не родился, но по своему счастлив. Это так прекрасно.
Митси посмотрела на меня и слегка удивившись кивнула в мою сторону.
- Что?
- Ты почувствовала?
- Да.
- Твои волосы.
Я отделила одну прядь и посмотрела на нее. Волосы были черными, но очень быстро светлели, будто кто-то вылил ведро воды и краска смывалась с потоками.
- Почему вы здесь? - я спросила это, потому, что не понимала ее. Как она может так рисковать жизнью своего еще не родившегося малыша.
- Честно? Я и сама не знаю. Я просто женщина, я просто хотела быть рядом с ним и готова была на все. Он заставил меня сделать уже два аборта, но этого я не отдам. Я уйду и буду жить ради него. Ради самой лучшей частички Хенка.
Она была права, я ее не понимала, но ведь это и не удивительно. Может для Кайла я бы тоже сделала подобное? Нет, он точно не способен на такое. Я уверена в этом.
- Зачем он это делает?
- После того как он потерял дар Великого, он... у него появилась ужасная идея. Он мне рассказывал об этом и не раз, но видеть это так как видит он я не смогла.
- Он просил меня лишь о помощи. Я должна была выводить идеальный ген. Он хотел получит все и сразу. Воссоздать ген идеального элементала, но он не понимал, что это невозможно. Взять, то что дается при рождении...
Но он пытался, не получалось и он снова и снова делал одну и ту же ошибку. Он не понимал, что все намного проще, что этот идеальный ген уже существует. Да. - она посмотрела на меня, снова тем странным взглядом с нотками страха и чего-то еще.
- Боюсь, я не очень понимаю.
- Он рассказывал мне о тебе. Я уже тогда подозревала, что ты есть то самое совершенное создание. Ты индивидуальна. Таких никогда не было и наверное нет, - она говорила с придыханием и очень напомнила мне моего любимого учителя. Мистер Онье всегда говорил так рассказывая о великих мыслителях.
- Вы хотите сказать...
- Да. В тебе сплелись два совершенно несовместимых вида — Светлых и Темных. Твоя мать, была Великой Светлой, а Хенк — Великим Темным. Да еще и разных видов. Понимаешь? Ты неконтролируемая гремучая смесь. Я до сих пор удивляюсь почему тебя оставили в живых. Отец тебя всегда недооценивал и откровенно презирал. Ведь из-за тебя он лишился...
- Да, я знаю, - грубо прервала ее я.
Мне не хотелось верить ей, но все ее слова были основаны на неоспоримых фактах и элементарной логике. Она была права, права во всем.
- Почему он заставлял вас... ну...
- Он не хотел детей. Ты, как первенец обошлась ему очень дорого и он не мог простить себе эту ошибку.
Так вот кто я — ошибка. Действительно, если бы не я...
- Где он сейчас?
- Я не знаю, - она пожала безразлично плечами, - где-то на территории.
- Я слышала, что здесь посторонние. Когда была у него в кабинете...
- Да, - она рассмеялась, - двое каких-то парней пытались пройти через охрану, но их поместили в клетку. Странные они. Вдвоем пытались пройти, без оружия. Обычно хотят выйти отсюда, а не наоборот.
- Вы случайно не видели их? - нет, только не это.
- Да, я колола им седативное. Большинство остальных работников почувствовали, что дела плохи и сбежали еще до того как тебя принесли.
Я такого еще не видела. В каждую из трех наших радио-вышек на поверхности, ударила по очереди молния, а спутниковая тарелка вообще превратилась в обломки. Огромная черная туча висит над нашим холмом уже несколько недель, а дождя нет. Это знаешь ли не очень нормально.
- Что в этом настолько ненормальное, что стоит боятся?
- Дорогуша, среди всех стихийных, только Великие могут вызывать нечто настолько сильное как молнии. Обычные не способны на большее чем элементарные изменения погоды. Изменения и не более, на создание они не способны. Вызвать дождь только из туч, а снег только зимой. Огонь только из искры, а лед из воды. Ты же можешь делать вещи более глобальные чем банальный "грибной" дождь.
- Да уж, - почему мне стыдно и неловко? - а что с теми парнями?
- Ах, да. Как я говорила уже они в клетке, на том уровне, где была ты.
- Есть несколько уровней?
- Всего два. Первый — новички, а второй — уже те которым осталось недолго. Там практически никого нет. После опытов, редко кто выживал, - она снова отвернулась. Мне стало ее жаль. Она вынуждена была все это время делать ужасные вещи, противясь собственным чувствам.
- Один огненно-рыжий, а второй брюнет? - я не хочу слышать ответ на этот вопрос.
- Откуда ты знаешь? - снова удивление.
- Нет, - закричала я и резко встала с мета, от чего рана снова заныла.
- Тише, тише. Ты их знаешь? - она тоже поднялась.
- Да, - тело словно пронизывали миллионы игл и каждая была раскалена добела.
- Им сейчас, по крайней мере ничего не грозит, но их прилично "помяли".
Это Кайл и Норман. Кэтрин, я забыла о ней.
- Как долго я была без сознания?
- Несколько часов.
- Девушка, которая тоже сидела со мной в клетке. Ее приводили?
- Нет. После тебя Хенк словно, окончательно рехнулся. Бегал как ополоумевший и орал на всех, а потом я увидела как тебя тащат к лифтам. Остановила парней и уговорила их перенести тебя к себе в палату, где и сделала тебе операцию.
- Куда они меня несли? - рана видимо почувствовав, что говорят о ней снова заболела.
- Сюда.
Она спасла меня. Если бы не она, меня бы уже не было.
- Помогите мне и я обещаю, мы выберемся отсюда. Он не тронет вас, - взмолилась я.
- Ты сильно самоуверенна, отсюда еще никто не выбирался.
- Со мной это впервые, но мы должны по крайней мере попытаться.
- У тебя есть план?
- Нет.
- Идеи?
- Нет.
- Что-ж, дело безнадежно.
- Так вы поможете мне?
- Да.
- Нам нужно освободить остальных, а ключи от клеток есть только у охраны, рассказывала шепотом моя сообщница, пока мы поднимались в лифте. - Кстати, а как ты вышла? Я точно помню, как закрывала тебя снаружи.
- Я пыталась разбить стекло...
- ...бесполезно...
- ...да. Но потом замок, видимо сломался и дверь открылась сама. Точнее он просто запищал, а потом задымился.
- Ты сломала электронный замок, даже не прикасаясь к нему?
- Наверное.
- Я слышала о таком, но никогда не видела. Пыталась сама делать, но у меня только экран ломался в подобных устройствах.
- Так это я?
- Ты тогда злилась?
- Очень сильно. Наверное тогда, я и стала Темной. Я заметила, что когда злюсь, могу делать вещи которые в обычном состоянии ни за что бы не сделала. Вроде как — состояние аффекта. Однажды даже автомобиль на большой скорости остановила.
- Видимо, когда ты злишься просыпается Темная половинка Хенка и ты становишься одной из нас.
- Вы Темная?
- Да.
Я начинала чувствовать к этой женщине что-то особенное. Может из-за того что она носила под сердцем моего маленького братишку, которого я успела уже полюбить, а может потому-что она наконец смогла разъяснить мне все то, что столько месяцев не давало покоя.
Она стала дорога мне.
Мой маленький братик родится и отец не сможет ему навредить.
Я смогу защитить его. Еще маленького кроху, который не знает меня и возможно не узнает никогда.
Я смогу.
Я сделаю это.
Думала ли я что мне придется противостоять собственному отцу?
Эта мысль до сих пор кажется мне абсурдно-нереальной и бредовой.
Пт 17 Фев - 3:49
Ни фига не приходят известия.
Извините... 
