Эпилог.

Часть первая «Переезд»

Небольшой, но удивительный по своей красоте город Монтре не зря называли жемчужиной швейцарской Ривьеры. Расположенный на цветущих склонах горного массива Роше-де-Не, на побережье Женевского озера, он со всех сторон был окружен высокой горной грядой, защищавшей город от холодных ветров.
Ни один человек не смог бы остаться равнодушным к сему поистине сказочному краю, где богатые особняки утопают в зелени лавров и цветущих магнолий. Где на холме гордо возвышается величественный Шильонский замок, воспетый самим Лордом Байроном, а увитые диким виноградом мраморные лестницы спускаются к водам озера, словно маня окунуться в их кристальную лазурь.
Жить в таком месте означало обрести вечное счастье в гармонии с окружающим миром, и именно по этому граф Анкель Грэгуар де Ля Морт выбрал Монтре для того чтоб начать здесь новую жизнь.

Множество путешественников со всей Европы ежедневно прибывают в город чтоб подняться в горы, совершить лодочную прогулку по водам легендарного озера и отведать вина из местных сортов винограда, славившегося своим неповторимым вкусом. Состоятельные торговцы, композиторы, банкиры и аристократы – все они прогуливаются вечерами по окруженному пышными клумбами бульвару и запах дорогих французских духов смешивается с ароматом цветущих роз и фиалок.
Лица меняются так часто, что не успевают примелькаться. Прекрасные дамы в дорогих нарядах и украшениях вьются подле своих состоятельных кавалеров, словно бабочки над цветами, услаждая взор и поражая воображение корыстностью своих помыслов и стремлений. Такой контраст внешнего и внутреннего мира людей не может оставить равнодушным, ведь он нарушает волшебную гармонию красоты этого места. Впрочем коварные охотницы за чужим богатством вскоре и сами стали жертвами. Принимая приглашение прогуляться по пляжу, они и не подозревали, что элегантно одетый юноша с длинными белыми волосами может оказаться еще более опасным хищником, чем они. Закон природы - сильный пожирает того кто оказался слабее.
Как не парадоксально, но в этом райском уголке крайне редко можно было встретить невинную чистую душу, а если в чьих-то мыслях и проскальзывал искренний восторг по поводу красоты цветов или вечернего звездного неба, то это был тот миг, когда под руку с графом прогуливалась его юная невеста. Однако дети отягощенных страстями и жаждой наживы людей тоже еще не потеряли способность радоваться красоте даруемой самой природой и вампир слегка улыбался, слыша их звонкий смех.
Дети – цветы жизни, Анкель никогда не охотился на детей, а теперь, когда он, наконец, нашел самое чистое и прекрасное существо, девушку-ребенка, ангела воплоти, ему больше не было нужды умножать свою коллекцию невинных душ. Сейчас его силы подкрепляла кровь гордых аристократок с примесью опия и абсента, или жаждущих богатства красоток, готовых продать за него и душу, и свое юное тело.
Скучающие молодые жены сорящих деньгами нуворишей так же входили в новый рацион графа де Ля Морт, и кровь изнеженных пышногрудых содержанок удовлетворяла его не хуже чем их горячие ласки. Но чем меньше времени оставалось до долгожданной свадьбы, тем короче становились его трапезы. Ведь ни одна из жертв, будь то страстная испанская графиня или инфернальная француженка, не могла утолить пыл бессмертного сердца. Ни одна женщина на Земле не могла сравниться с его нежным белокурым ландышем.

Бедная маленькая Анна… Иногда Анкелю становилось ее жаль, ведь она навсегда покинула родину вслед за любимым, даже не подозревая кто он на самом деле.
Но граф поспешно гнал прочь такие мысли, он убеждал себя, что юная княжна Эрдели полюбила его таким, какой он есть на самом деле, и даже религиозные догмы не помешали ей в этом. И хотя призраки прошлого едва не разлучили их, теперь они оба могут целиком отдаться своему чувству.

С тех пор, как они покинули Черный замок, все шло как нельзя лучше. План переезда, продуманный Анкелем и Леей до малейших деталей, сработал как часы. Анна в сопровождении верного дворецкого Ля Мортов села в поезд в полной уверенности, что ее жених поехал вперед, чтоб уладить некие срочные дела, и встретить ее затем на конечной станции. Девушка впервые в жизни путешествовала по железной дороге, восхищаясь видами из окна отдельного купе и даже не подозревая, что ее суженый спит в это время в своем уютном гробу в багажном вагоне того же поезда.
Этот план был хорош особенно тем, что ночью Анкель мог безопасно покинуть свое убежище и перекусить одной из пассажирок, не вызывая лишних вопросов молодой невесты. А дворецкий Семен имел возможность приглядывать сразу и за хозяином, пока тот отдыхал днем, и за юной госпожой, оберегая ее от не в меру назойливых кавалеров.

На вокзал Лазаны поезд прибыл почти в полночь и граф де Ля Морт встретил счастливую Анну на перроне с огромным букетом чайных роз. До Монтре они добрались уже в крытом экипаже всего за пару часов.



Трехэтажный каменный особняк эпохи северного барокко Анкель выбрал не случайно. И дело было не только в том, что дом с большим парком и искусственным прудом располагался в самой престижной части города, этот особняк принадлежал когда-то одному русскому князю, мистику, по слухам состоящему в ордене Вольных Каменщиков. Белые мраморные горгульи охраняли ажурные ворота изгороди, а на центральном цоколе величественного здания их поддерживали гордые львы. Французский парк с ровно подстриженными кустами, множеством фонтанов и роскошных клумб едва ли уступал в совершенстве знаменитому парку Версаля, и хотя Анкель всегда предпочитал английские парки, он не мог не восхититься столь изысканной рукотворной красотой. Тем ни менее, внутри особняк нуждался в ремонте, а получить его в собственность оказалось не так то просто.

Старинное здание принадлежало городу и считалось исторической ценностью, комнаты в нем сдавались в аренду самым состоятельным отдыхающим, но Анкель хотел именно этот дом, целиком и полностью в свое владение, а значит, ему требовалась квалифицированная юридическая помощь.

Этот летний вечер был очень теплым, и даже легкий бриз с озера не заставлял поежиться девушку в бархатном розовом платье, она шла очень медленно, как зачарованная глядя на возвышающийся впереди огромный особняк. Ульрих Кронинберг – юрист, которого Анкель нанял для ведения своих дел и приобретения этого особняка, учтиво поцеловал руку невесте своего клиента и произнес слова приветствия на французском.



Анна смущенно улыбнулась. Не смотря на три месяца проведенных в Швейцарии, она все еще сохранила наивную застенчивость столь милую сердцу влюбленного графа.
Сегодня Анна должна была впервые войти в свой новый дом, все время пока шли ремонтные работы и подготовка к переезду, они жили в лучшей гостинице города, занимая целый этаж. К счастью в этой просвещенной европейской стране никто не обращал внимания на странные прихоти богатых гостей. Так, что даже гроб в номере установить можно было совершенно спокойно. Свободные от предрассудков швейцарцы легко уступали в любом споре, если аргументом оппонента были хрустящие ассигнации. Опасаться в таком мире было практически нечего, и Анкель наслаждался своей властью над жалкими корыстолюбивыми букашками, самонадеянно возомнившими себя Венцом природы.



- Добро пожаловать в новую резиденцию Ля Мортов! – льстиво произнес Кронинберг, отняв, наконец, руку княжны от своих тонких как ниточки губ.
Девушка мило улыбнулась юристу, наивно приняв его доброе отношения за искреннюю симпатию.
«А ведь этого хитрого лиса даже не привлекает ее красота… » - заглянув в мысли Ульриха, отметил про себя Анкель, - «Сколько же горьких разочарований ждет тебя, мой нежный ландыш, когда ты сама сможешь читать души людей, за которые когда-то так боролась…»
Вампир вновь взглянул на свою невесту и не смог сдержать восторженную улыбку, до того хороша была Анна в этом платье, так изысканно сочетавшемся с гарнитуром из розовых брильянтов.







А затем все трое направились к высоким белым дверям особняка, Анна шла последней, так как засмотрелась на цветущие клумбы окружающие центральный фонтан.
«Ах, как прекрасно здесь должно быть днем!» - промелькнула в голове девушки счастливая мысль.
«Скоро ты сможешь это увидеть, но только без меня…» - беззвучно ответил ей граф. Она не могла слышать его мысли, и Анкель был рад этому, ибо на один миг он усомнился в правильности своих действий.
«Нет! Я сделал ее счастливой! Если бы не я Анна томилась бы сейчас за стенами монастыря… Она создана, чтоб цвести, а не вянуть в неволе… мне не в чем себя упрекнуть, ведь мы оба любим друг друга, а значит должны быть вместе!»

С этими мыслями он остановился у ступеней крыльца и вновь взглянул на юную невесту, ее лицо озаряла восторженная улыбка, совсем как у ребенка.



Анкель улыбнулся ей в ответ, и все печали мгновенно растаяли без следа, словно ранние снежинки на лепестках роз.



- Тебе здесь нравится, мой ландыш? – ласково спросил граф, взяв девушку за руки.
- И ты еще спрашиваешь?! – Анна весело улыбнулась, - Я просто в восторге! Никогда не видела ничего прекраснее! Этот дом, он совсем как из сказки!



- Отлично, любовь моя! – Анкель ответил ей озорной улыбкой, - Тогда идем и осмотрим его изнутри! Ведь все это теперь наше!

Ульрих пошел отпереть двери, а влюбленные жених и невеста еще стояли минуту, держась за руки, не в силах отвести друг от друга глаз.

В просторном холле особняка было светло и уютно, стены, отделанные светлыми ореховыми панелями с искусно выполненными вставками шпона, изысканно сочетались с наборным дубовым паркетом. Окна и входную дверь скрывали шелковые драпировки портьер, а светлые диванчики на витых ножках и изящный кофейный столик, накрытый к приходу хозяев, словно приглашали присесть и отведать вина из хрустального графинчика.
Интерьер этой комнаты, как и всех остальных в доме, Анкель лично согласовывал с дизайнером-оформителем, специально выписанным из Парижа. Лишь золотая зала на втором этаже осталась почти не тронутой, граф решил сохранить там помпезный имперский стиль восемнадцатого столетия и даже заказал парадные портреты себе и Анне, дабы они украсили старинные позолоченные стены, наглядно показывая гостям, кто теперь владеет всем этим богатством.



Однако, войдя в холл, Анна первым делом обратила внимание не на изысканный дизайн интерьера, а на большой аквариум с живыми рыбками. Не в силах сдержать любопытства, девушка склонилась к стеклу с детской непосредственностью восхищаясь «живыми цветами» важно плавающими среди водорослей и кораллов.
- Они так красивы! – восторженно произнесла она, оборачиваясь к жениху, - Я никогда не видела ничего прекраснее этих рыбок! Их словно нарисовала искусная рука художника, взгляни!
- Имя этому художнику Эволюция, мой ландыш… - с улыбкой ответил Анкель, - Но венец ее творения вовсе не эти морские твари, он стоит здесь передо мной, затмевая своей красотой сияния редких брильянтов.
Смутившись от такого комплимента, Анна слегка покраснела, но тут Ульрих вдруг тактично кашлянул и произнес, обращаясь к Анкелю:
- Прислуга ждет за дверью, Вы готовы на нее взглянуть?
- Конечно. - граф благосклонно кивнул головой, - Пригласите их…



- Пока здесь только две горничные и Ваш дворецкий, - словно оправдываясь, начал Кронинберг, - прибудут остальные – повар, кухарка, садовник и механик. Так что Вы не волнуйтесь!
- А я никогда не волнуюсь, Ульрих, - мягко, но со скрытым сарказмом ответил Ля Морт, - если что-то пойдет не так волноваться придется тебе…
Он беспечно улыбнулся юристу, которому с трудом удалось выдавить из себя ответную улыбку.
А затем в холл вышли трое слуг, седой Семен был одет теперь в новенький черный фрак с белой жилеткой и бабочкой, он выглядел очень важным и довольным собой. Следом за ним появились две молоденькие горничные в одинаковых черных платьях с белоснежными кружевными фартучками и воротничками.
Брюнетка и рыжая, одинаковые прически делали их похожими словно родных сестер, но приглядевшись можно было заметить, насколько они разные и внешне, и по характеру.
- Это Герда и Марта, мой Господин… - излишне почтительно представил Семен новых горничных и Анкель тотчас уловил в мыслях старика надежду на скорую трапезу свежим девичьим мясом.



«Даже не думай об этом!» - мысленно приказал граф старому слуге и тот виновато потупил взгляд.



Меж тем рыжеволосая Марта не сводила глаз со своего нового хозяина, ее помыслы не оказались столь низменными, как ожидал Анкель, девушка искренне была восхищена его красотой.
Граф де Ля Морт не собирался убивать прислугу это не выгодно и может навлечь ненужные подозрения, но, с улыбкой глядя в след уходящей горничной, он отметил про себя, что коктейль из вина и свежей крови теперь всегда будет у него под рукой.



После того, как слуги удалились исполнять свои обязанности, новые хозяева дома и их поверенный расположились на удобных диванах у кофейного столика.
- Хочу сказать Вам, граф, - заговорил Ульрих и его тонкие губы растянулись в льстивой улыбке, - я потрясен Вашим талантом общения с людьми, когда я представил Вас мэру Вульфганту, то и подумать не мог, что Вам так легко удастся убедить упрямого старика передать этот особняк в личную собственность мадемуазель Эрдели.



- Здесь нет ничего удивительного, Ульрих, просто Ганс Вульфгант благородный человек и чтит законы, - невозмутимо возразил Анкель, - я предоставил ему неоспоримые доказательства того, что моя невеста является потомком русских князей, владевших этим особняком, и господин мэр любезно предоставил нам право выкупить фамильное гнездо у города по льготной цене.
Анкель беспечно улыбнулся.



- Вот я и говорю, что у Вас редкий талант убеждать, граф! – поправив круглые очки, продолжил восхищаться Ульрих, - Но ведь мэр еще и назвал Вас с невестой Почетными гражданами Монтре и лично собирается заверить Ваш брак, это правда?
Услышав последние слова юриста, скучающая до этого Анна обернулась к жениху, в ее взгляде читалось недоумение.
- Да, это чистая правда, Ульрих, - все так же безмятежно подтвердил де Ля Морт, - и вы уж позаботьтесь, чтоб к субботе все приготовления к свадебной церемонии были завершены…
- Разве у нас не будет венчания в церкви? – наконец, подала голос Анна, она выглядела расстроенной.



- Нет, любовь моя… - ласково улыбнувшись невесте, подтвердил Анкель. Он сразу заметил, какое смятение вызвал его ответ в душе девушки, ведь за последние три месяца она не разу не слышала от жениха слова «нет».



- Но как же… - грустно произнесла Анна, - я так мечтала о звоне колоколов, венчании в соборе… почему ты против?
- Я – атеист, Анна, и венчание, как и любые другие религиозные обряды, противоречит моим принципам, но не переживай! После свадьбы, на которую, кстати, приглашены лучшие люди города, ты сможешь заняться благотворительностью, о которой так мечтала.



После такого ответа Анна, наконец, улыбнулась жениху.
- Ну, раз ты так хочешь, конечно, я не стану спорить…
- Вот и славно, любовь моя! – граф нежно сжал ее тонкую ручку в своей прохладной ладони, - А теперь идем, осмотрим остальные комнаты!

Интерьер просторной столовой, а именно ее Анкель выбрал следующим пунктом экскурсии, по своей изысканности и богатству убранства значительно превосходил холл. Шелковые светло-вишневые шпалеры с золотым теснением обрамляла позолоченная лепнина с изящными вензелями. Резная мебель из красного дерева превосходно гармонировала с наборным паркетом и камином, отделанным темно бордовым мрамором.
Стены украшали золотые канделябры и портреты новых хозяев дома в тяжелых позолоченных рамах, выполненные в стиле конца прошлого столетия. На этот раз юная княжна не смогла сдержать восторженный вздох. Анкель видел, как блестят ее голубые глаза, Анне нравился дом, и граф довольно улыбнулся, осознавая, что его старания не прошли зря.
- Здесь очень красиво! – восхищенно озвучила девушка свои мысли, а затем ее внимание привлек портрет жениха.



- Боже! Какая прекрасная картина! Но у тебя здесь такой грустный взгляд… - Анна все еще не могла отвести глаз от портрета, - Глядя на тебя здесь можно подумать, что ты держишь на плечах груз веков…



Последнее изречение Анны графу совсем не понравилось, портрет был написан недавно, как и несколько других, заказанных специально для украшения особняка. Все три месяца, пока они жили в гостинице, Анна позировала художникам днем, а Анкель вечером, объясняя это высокой занятостью. Все портреты вышли очень красивыми, так как граф де Ля Морт умел хорошо выбирать талантливых живописцев. И лишь несколько холстов были вывезены им из Венгрии, в том числе портреты отца и матери, висевшие теперь в Золотой бальной зале. Удивительно, что мысль о тяжести веков пришла в голову Анны при взгляде на картину, написанную всего месяц назад, это вызвало у графа тревогу.





Возвращение к Анне воспоминаний сейчас, могло привести к настоящей катастрофе.

- Любовь моя, поверь, этот портрет отнюдь не лучший, что есть в доме, после ужина мы поднимемся на второй этаж, и ты сможешь убедиться в моих словах… - как можно более равнодушно, произнес граф.



- Господа, взгляните, какая отличная тяга в каминах! – прервал тревожные мысли вампира самодовольный возглас Кронинберга, - вот что значит работа старых швейцарских мастеров!

Галантно взяв невесту под руку, Анкель проводил ее к горящему камину и усадил рядом с Ульрихом на диван обитый светло-вишневым бархатом.
Сам же граф остался стаять, неотрывно глядя на пляшущие в камине красно-желтые языки пламени.



Анкель всегда любил смотреть на огонь, он притягивал его, словно магнит, завораживал и в то же время пугал. Могущественная стихия, которой он умел управлять, но все же непокорная и не познанная - одна из немногих вещей в этом мире способная навсегда уничтожить вампира.
Граф протянул руки к камину, желая согреть свои тонкие бледные пальцы.
Удивительно, но сейчас, ощущая на коже жар близкого пламени, Анкель вдруг понял, что невинная семнадцатилетняя девушка, что сидит за его спиной и беспечно любуется на огонь сама сродни этой стихии. Она так же притягивает взор, манит, завораживает своей красотой и в то же время таит в себе скрытую опасность, ведь любовь к ней способна дотла испепелить его бессмертное сердце.
И все же в этот миг граф де Ля Морт улыбнулся, он был счастлив здесь и сейчас, а туманное будущее не имело пока над ним власти.




После столовой все трое прошли на кухню, не уступающую в роскоши и изысканности остальным комнатам. Как ни странно, Анна уделила большое внимание фарфоровым сервизам, позолоченным столовым приборам и даже баночкам с пряностями и приправами. Все же какие-то обрывки воспоминаний о прошлой жизни сохранились в ее белокурой головке.







«Будет забавно, если графиня де Дя Морт увлечется кулинарией» - усмехнувшись про себя, подумал Анкель, однако он не мог допустить, чтоб его нежный ландыш коптился у плитки, пусть даже при поддержке повара и кухарки. Анну следовало срочно отвлечь от не уместного интереса, и граф поспешно пригласил ее и Кронинберга в следующую комнату.

Это было не большое светлое помещение, убранное в пастельных тонах. Из него можно было выйти в сад, а так же спуститься в подвал, где располагался бассейн и боулинг.
Розовато-голубые портьеры ровными складками спускались до самого пола, по углам стояли мраморные вазы с экзотическими живыми растениями, а в центре у стены располагался маленький изящный клавесин.

- Здесь так мило! – радостно воскликнула Анна, - эта комната нравится мне больше всех!
- Конечно, мой ландыш, я просил оформить ее так специально для тебя! - ласково улыбнувшись невесте, промурлыкал Анкель. - А теперь сыграй нам, пожалуйста, этот инструмент был выписан из Италии тоже исключительно для твоих нежных ручек!
Юная княжна слегка смутилась, но все же сделала изящный реверанс и села к клавесину. Вскоре комнату окутала живая и чистая музыка, «Лунная соната» Бетховена звучала в исполнении Анны особенно трепетно, и граф искренне наслаждался ее игрой.



«Все же такое тонкое восприятия музыки нельзя внушить искусственно, оно передается с благородной кровью из поколения в поколение…» - подумал граф, с любовью глядя на свою прекрасную избранницу.
- Мсье, мадмуазель, ужин готов! – дождавшись паузы в мелодии, не громко сообщил Кронинберг.



- Браво! Брависсимо, мой ангел! – граф поаплодировал Анне и тотчас поймал на себе любопытный взгляд поверенного. Конечно, Ульрих не знал, кем именно является его новый клиент, но в голове этого хитрого скептика и пройдохи иногда проскальзывали самые мистические предположения, которые даже льстили самолюбию Анкеля, хоть и казались смешными. Сейчас же Кронинберг искренне удивился поведению «Князя Тьмы», но тотчас решил, что у того наверняка есть планы относительно чистой душе несчастной девушки. И поскольку в какой-то степени он был прав, вампир даже не сумел сдержать улыбку.
«И все столь фантастичные домыслы из-за того что я отказался венчаться в храме и пообещал этому жалкому человечишке власть и богатство! Забавно, что ради власти в будущем он легко готов смериться с ролью раба в настоящем…» - размышлял Анкель, сопровождая Анну обратно в столовую, – «Времена меняются, а люди по-прежнему готовы продать душу вымышленному Люциферу, и подобострастно поджать хвост, лишь ощутив Силу, неподвластную их «разумному» объяснению…»


На ужин черноволосая Герда подала сочную жаренную индюшку в винном соусе, но Анкеля гораздо сильнее привлекал запах крови струящейся в венах самой девушки. В этот ранний вечер вампир еще не утолил голод и теперь лишь с сожалением облизал губы, когда Герда, приблизилась предложить ему порцию индюшки.



- Спасибо, я не голоден, - бросив взгляд на изящную шейку в белом кружевном воротничке, произнес граф.
- Я Вас понимаю… - угодливо обратился к нему Ульрих, - должно быть мне следовало заказать на ужин нечто более изысканное…



«Да… пинту крови девственницы и пять унций от приговоренной к повешению бомбистки, было бы гораздо лучше!» - мысленно сыронизировал Анкель и, извинившись, вышел из-за стола.



Через пять минут граф де Ля Морт вновь вошел в столовую, но уже в более радужном расположении духа. На кухне он застал рыженькую, курносую Марту, и теперь горячая кровь девушки согревала его лучше тем тепло камина. Бедняжка сама подставила шейку своему хозяину, но Анкель выпил лишь столько жевательной влаги, сколько требовалось для временного утоления жажды. На охоту этой ночью он выйдет, когда Анна уже будет спать, а глупенькая влюбленная Марта еще пригодится ему живой.


А затем Анкель играл для Анны на фортепьяно, исполняя свой любимый вальс Штрауса.
Девушка слушала очень внимательно и на ее лице то появлялась счастливая улыбка, то легкая печаль касалась взора прекрасных голубых глаз, княжна Эрдели умела чувствовать музыку так тонко, как никто другой.





Это ее качество граф де Ля Морт заметил еще в тот весенний вечер, когда впервые принес возлюбленную в свой замок. Каким далеким казался сейчас их первый танец и поцелуй при луне, а ведь с того вечера минуло всего три месяца.

Ужин закончился не долгим чаепитием, Анна очень любила пирожные с нежным кремом из взбитых сливок и с засахаренной вишенкой на вершинке. Анкель наблюдал за тем, как она аккуратно откусывает маленький кусочек и на миг от наслаждения прикрывает глаза. Он не мог не восхищаться этой непосредственной и открытой девушкой, которая сама порой походила на воздушное кремовое пирожное.

После чаепития граф де Ля Морт, наконец, повел невесту на второй этаж. Анна была потрясена роскошью Золотой бальной залы, в центре которой журчал настоящий фонтан. Но сильнее всего юную княжну поразил ее собственный портрет, написанный в стиле середины восемнадцатого столетия. Она остановилась перед ним как завороженная, ни в силах оторвать взгляд.



В тот же миг Анкель ни сводил глаз со своей пораженной избранницы, наслаждаясь ее красотой, словно редким произведением искусства.
- Боже… неужели это я? – едва слышно выдохнула девушка, - художник сотворил чудо, я никогда не была такой же красивой как она…







- Глупышка! – ласково возразил ей граф, - ты во сто крат прекраснее любого портрета! Ты – само совершенство, мой ландыш, и я счастлив оттого, что сумел тебя отыскать!



Анна вновь смутилась, но Анкель нежно привлек ее к себе? и их губы на одно краткое мгновение слились в поцелуе.





Но тут сзади вдруг раздался нерешительный голос Ульриха:
- Мсье, мадемуазель, простите, что помешал… я уже должен идти, если позволите…



- Нет! – Анна отстранилась от жениха, при этом он явственно ощутил ее волнение. Девушка испугалась его взгляда, затуманенного желанием, и теперь опасалась оставаться наедине с пылким возлюбленным.
«Ничего, мой нежный ландыш, я долго ждал, чтобы тебя сорвать, подожду и еще немного…» - подумал граф, совладав с охватившей его страстью.
- Мсье Кронинберг, останьтесь еще немного, - умоляюще произнесла Анна, - Анкель обещал научить меня игре на бильярде, вы могли бы составить нам компанию…



- Да, конечно, Ульрих, если дама просит вы просто не имеете права отказаться! – с дружелюбной улыбкой поддержал де Ля Морт просьбу возлюбленной, в то время, как его взгляд, обращенный к поверенному остался холодным словно у дикого волка.
И, разумеется, Кронинберг не посмел отказаться от предложения «Князя Тьмы».

Бильярдная комната сильно отличалась от остальных сдержанностью красок и строгостью интерьера. Темно-зеленые обои хоть и имели золотое тиснение, но рисунок был приглушенным, а малахитовые столешницы столиков и бара из красного дерева поддерживались мраморной зеленью портьер. Между высокими окнами горел камин, на котором мирно тикали старинные часы с полустершейся позолотой, полки резного буфета были заставлены редкими винами, а в центре комнаты располагался большой бильярдный стол.



Анна с интересом следила за тем, как ее жених укладывает шары в форму, смазывает кий и, наконец, начинает партию, первым же ударом загоняя в лунки пару шаров. Показывая и объясняя девушке, принцип игры, Анкель слегка увлекся, и через пять минут партия была уже кончина.







Анна даже слегка надула розовые губки так и не получив шанса воспользоваться своим кием. Но граф утешил ее, пообещав, что у них впереди еще множество вечеров которые он с радостью посветит ее обучению игре.

Однако время шло, и голод вновь начал давать о себе знать, но теперь проблем с легким «перекусом» у Анкеля не было. Горничная Марта уже откликалась на его Зов и, мысленно отдав ей приказ, графу оставалось подождать пару минут пока девушка его исполнит.

- Не расстраивайтесь, мадмуазель Аннет! Его светлость так мастерски играет в бильярд, что даже Господин мэр – игрок с тридцатилетним стажем не сумел его обыграть. По истине у графа феноменальная реакция! – Кронинберг был в своем репертуаре и, утешая юную невесту своего клиента не забывал осыпать того комплиментами с головы до ног.
Тем временем Анкель стоял в двух шагах от беседующих людей и спокойно посасывал из круглого бокала коктейль, смешанный из восхитительного красного вина, и свежей, еще теплой крови горничной Марты.



Терпкий напиток приятно согревал все внутри, возвращая силы и, заставляя кровь вампира, быстрее струится по венам.



«Насколько же слабы и наивны эти смертные, и как легко заставить их видеть то, что нужно, или напротив, не замечать того, что им видеть не следует…» - с надменной улыбкой размышлял Анкель, делая очередной глоток своего дьявольского коктейля – «Но вечно жить во лжи, даже перед любимой девушкой не дешевая плата за Силу и Власть над людьми… Но ничего, однажды Анна узнает правду и тогда мы вместе станем обводить вокруг пальца всех этих жалких заносчивых снобов, считающих себя элитой общества. Они даже не будут знать, что являются всего лишь пищей для бессмертных!»

Но пока в этой далекой от его родины стране, Анкель мог быть полностью откровенным лишь с одним существом - старым черным котом Вампи, переехавшим в Швейцарию вместе с хозяином.
Как только Ульрих Кронинберг распрощался со своими клиентами, и за ним закрылась входная дверь, граф де Ля Морт и его юная невеста отправились навестить четвероногого друга, у которого и в новом особняке имелась личная комната.
Дверь в апартаменты самого маленького хозяина поместья находилась в будущей спальне молодоженов, и проходя через нее, Анна стыдливо опустила взгляд при виде огромной кровати под шелковым балдахином, в то время как ее жениху неудержимо захотелось немедленно использовать ложе любви по его прямому назначению. И лишь уверенность в том, что свадьба состоится всего через один день, сдержала его порыв.

Вампи был несказанно рад появлению любимого хозяина, он громко мурлыкал и терся о лакированные черные туфли Анкеля, словно упрашивая взять себя на руки.



К счастью Анна тоже любила кошек, и пока ее жених нежно прижимал питомца к своей бледной щеке, шепча ему что-то ласковое, она ни чуть не ревновала, а лишь с улыбкой наблюдала за идиллической сценой.



Заглянув в ее мысли, Анкель увидел, как приятно девушке видеть, что он способен на такую нежную привязанность к своему старому коту. Но граф знал, что сейчас Анна видит в нем обычного доброго человека, и это слегка смущало.



Тем не менее, он продолжил играть с Вампи, а затем достал из кармана кошачий бисквит и угостил мурчащего от удовольствия друга.



- Позволь и мне приласкать этого маленького гурмана! – шутливо попросила девушка, когда кот проглотил свое угощение, - И кто это такой черный красавец?
Княжна подняла животное на руки и играючи подбросила в воздух.



Отступив на шаг назад, Анкель задумчиво опустил взгляд. Он понимал, что их первый совместный вечер подходит к концу, сейчас его прекрасный ландыш отправится спать, а он вновь выйдет на ярко освещенные улицы не спящего Монтре в поисках новой жертвы.

Граф сел на удобный диван, обитый темно-розовым бархатом, и вновь взглянул на свою возлюбленную, столь непосредственно играющую с котом.



- Анкель, пообещай мне, что мы купим Вампи подружку! Белую, пушистую кошечку с голубыми глазами! – с улыбкой попросила Анна, - Мне так жаль бедняжку, ведь он совсем один!



- Конечно, мой ландыш… - мягко ответил вампир, ни сводя с невесты затуманенного страстью взора, - после свадьбы я буду готов выполнить любое твое желание!

Эпилог - часть 2.

Следующий день для Анкеля, как обычно, начался с заката. Погода в этот вечер выдалась ненастная, дул сильный ветер, в окна неистово бился дождь, а стройные кипарисы в парке сгибались едва ли не до самой земли.
Выходить на охоту в такой шторм не имело смысла, улицы, и набережная Монтре сейчас были пусты, и граф решил переждать непогоду, сидя в своем кабинете.
Эта комната на втором этаже была вторым помещением в особняке, напоминающим Анкелю родной замок.
(Первым являлся маленький склеп, надежно скрытый в подвале).

Вся мебель, картины и даже музыкальные инструменты для кабинета он вывез из Венгрии, понимая, что будет тосковать по обстановке «Байроновского романтизма», созданной им в Черном замке.

Как же приятно ласкали глаз темные шпалеры с серебристо-белым узором, мебель черного дерева, любимое фортепьяно, скрипка и конечно картины, написанные по заказу графа молодым художником из Будапешта. Всем этим Анкель дорожил, как самыми милыми его сердцу вещами, и просто не мог бросить их в отчем доме, хоть и решил, навсегда расстаться с прежним образом жизни.

Однако побыть наедине со своими мыслями графу не удалось, еще на лестнице он ощутил столь прекрасный и знакомый запах, принадлежащий самому дорогому ему существу.

Дворецкий Семен стал уже слишком стар и, судя по всему, забыл запереть дверь комнаты, уборка в которой доверялась лишь ему одному, и сейчас юная невеста графа случайно забрела в его кабинет, какие эмоции могли вызвать у нее личные вещи возлюбленного, Анкель уже догадывался.

И его догадки оказались верны. Когда граф вошел в таинственный полумрак своего кабинета, Анна как раз стояла напортив книжной полки и внимательно рассматривала человеческий череп с прикрепленными к нему рогами.



Но на этот раз к страху, который вызвало у девушки столь эксцентрическое произведение искусства, примешивалось еще и любопытство.

Анкель замер в дверях, он был потрясен, тем что сегодня Анна стояла перед ним в том самом светлом шелковом платье, которое он заказал для нее как только решил, что столь прекрасная дева должна принадлежать лишь ему одному. И сейчас этот наряд шел юной княжне более чем, какой либо другой.

Несколько секунд вампир с интересом следил за поведением своей избранницы, улыбаясь и нетерпеливо пощипывая подбородок, а затем не выдержал.
- Кто это проник в мою тайную обитель? – с шутливой угрозой в голосе, обратился он к девушке.



Анна вздрогнула и резко обернулась.
- Ох, Анкель! Как же ты меня напугал! – слегка обиженно выдохнула она, - Не делай так больше!

- Я напугал мой нежный ландыш? – улыбнувшись невесте, все также шутливо переспросил граф, - Прости, любовь моя, я не хотел!



Тут девушка, вдруг, спохватилась, и ее щечки слегка порозовели от смущения.
- Это ты прости меня, я просто слегка растерялась, увидев здесь столько черепов… - попыталась оправдаться она, а затем осторожно добавила: - Зачем они тебе?



Анкель улыбнулся, этот вопрос ему понравился, Анна вела себя сейчас как просвещенная юная леди, а не напуганная суеверная крестьянка.
- Что значит «зачем»? – не скрывая усмешки, наигранно оскорбился граф, - Разве ты забыла, что у лорда Байрона на письменном столе всегда стоял череп его друга? Ты и великого поэта бы тоже спросила «зачем»?

- Теперь понятно… - Анна многозначительно кивнула, и обвела взглядом комнату, мысленно отметив еще три человеческих черепа, два из которых служили подсвечниками. – Значит все они твои друзья? И этот, с рожками, тоже?

Юная княжна явно шутила, но сохранила при этом серьезное выражение лица, что привело Анкеля в настоящий восторг. Он, конечно, примерно представлял, что было с девушкой, узнай она, чьи это черепа, и как они оказались в его кабинете. Те четверо воров, что влезли в замок Ля Морт ночью, сильно просчитались. Когда слуги уже волокли несчастных парней в башню отца для очередного магического опыта, Анкель поморщился, при мысли, о том, что их ждет, но все же попросил сохранить для него черепа, форма которых показалась ему красивой. Затем еще молодой Семен изготовил своему хозяину два подсвечника и две статуэтки. Вампира забавляла злая ирония судьбы охотников за чужими ценностями, превратившая их собственные головы в скульптуры на изящных позолоченных подставках.
- Да, любовь моя! – изобразив на лице наигранное сострадание, поддержал он начатую Анной шутку, - Бедняга Раду, ему безбожно изменяла жена…
Граф испытующе посмотрел в глаза невесты и саркастично добавил:
- Надеюсь, у меня такие не появятся?
На этот раз девушка не выдержала и звонко рассмеялась, а Анкель взял ее ручку, затянутую в тончайший шелк перчатки, и нежно прижал к своим губам.



Анна явно не ожидала такого завершения их веселой беседы, и когда Анкель слишком увлекся, лаская руку возлюбленной уже в районе предплечья, девушка осторожно высвободила ее и попыталась отвлечь чрезмерно пылкого жениха серьезным вопросом.



- Я так волнуюсь, Анкель… - смущенно прошептала она, - Наша свадьба уже завтра… Сюда съедутся столько важных господ, твои родители, а я совсем скверно танцую вальс…





- Нонсенс, любовь моя! – рассмеявшись, возразил граф, - Ты прекрасно вальсируешь, но если есть сомнения, мы можем прорепетировать… прямо сейчас!

- Нет, ну, что ты… я не могу! – попыталась отговориться юная княжна, но было поздно, Анкель уже обнял ее за талию и закружил в танце.





В мыслях девушки вампир не без удовольствия прочел восхищение, Анна в очередной раз поражалась силе своего хрупкого с виду жениха. Он приподнимал ее над полом, словно пушинку, и наклонял вперед, не прерывая ритма дыхания.







Глядя в восхищенные глаза невесты, Анкель ощутил, как страсть захватывает его целиком, он не мог больше сдерживаться и прильнул к влажным, горячим губам своей юной избранницы.

Все было почти так же, как в тот день их первого свидания в Черном замке, только теперь в сердце его нежного ландыша не было страха, сейчас вампир чувствовал, что уже завладел ее душой и вот-вот овладеет и трепетным, юным телом.

Анна просто не могла ему сопротивляться, ее сердечко билось теперь в два раза чаще, а поцелуи графа становились все глубже и требовательнее.



Наконец, Анкель наклонил девушку и, крепко прижав к своему телу, начал ласкать ее спину, талию… руки скользили все ниже по нежно-голубому шелку, а поцелуи уже едва позволяли юной княжне сделать вдох.



Окончательно забыв все условности мира людей, граф де Ля Морт уже жаждал провести не только репетицию свадебного бала, но и первой брачной ночи, прямо здесь, на обитом фиолетовым бархатом диване, но Анна вдруг осторожно вывернулась из его объятий.



- Анкель, ты так чудесно играешь на скрипке! – стараясь выровнять сбившееся дыхание, выпалила она, - Пожалуйста, сыграй мне прямо сейчас!

- Сейчас?? – недовольно, переспросил вампир, - Ты уверенна, что хочешь именно этого?
- Да, да, прошу тебя! – девушка поспешно закивала головой.

Деваться было некуда, и Анкель, усмехнувшись своему нетерпению и испугу юной невесты, все же взялся за любимую скрипку. Анна же, окончательно успокоившись, уселась в кресло и нетерпеливо зааплодировала.



И граф начал играть, извлекая из старинного инструмента поистине прекрасную мелодию.



Он играл со всей страстью, что горела сейчас в его сердце, вкладывая в каждое движение смычка, самые светлые чувства, болезненно разрывающие темную душу.

Спустя всего несколько минут Анна уже покинула мрачный кабинет жениха, оставив того наедине со своими мыслями. Вот только теперь Анкелю вовсе не хотелось сидеть в одиночестве. Страсть, захватившая все его существо, побуждала к действию и, поддавшись ей, вампир направился в будуар будущей графини Ля Морт, забыв все людские условности и приличия.
Отворив украшенную позолотой дверь, граф застал невесту у зеркала, она уже собиралась распустить волосы перед сном но, услышав тихие шаги, обернулась, и на секунду в глазах девушки промелькнул страх.



- Анкель, что ты здесь делаешь? – с легкой тревогой в голосе спросила она.

- Я? – вампир пристально взглянул ей в глаза – Ничего… просто зашел пожелать своей невесте добрых снов...

- Но ты мог хотя бы постучать… - теперь тревога сменилась обидой, - Что если бы я была не одета…



- Не надо волноваться, мой ландыш! – ласково улыбнувшись, перебил ее Анкель, - Неужели ты думаешь, что я могу обидеть тебя, проявив неуважение?
Он сделал несколько шагов вперед и, продолжая улыбаться, взял девушку за руки.
- Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя… - граф с трудом сдерживал желание зачаровать невесту, чтоб вступить в права мужа прямо здесь и сейчас.



Неповторимо прекрасна была Анна в своем голубом платье на фоне нежно-розовых, пастельных тонов этой комнаты. Но Анкель не дал волю мимолетному порыву, он хотел, чтоб самая желанная в мире девушка отдалась ему по собственной воле, сама захотела ощутить его прикосновения на своей нежной коже. Лишь тогда он сможет быть уверен, что владеет ею по праву, безраздельно и полновластно. Лишь тогда он сможет почувствовать себя по-настоящему счастливым.

На этот раз на лице Анны не отразилось смущение или страх, она даже не попыталась высвободить рук, лишь улыбнулась в ответ любимому и мягко прошептала:
- И вам добрых снов, мой граф, надеюсь, нам удастся хорошо выспаться перед завтрашним праздником…



- Конечно, любовь моя… - голос Анкеля стал еще более ласковым, он завораживал, даже если сам вампир этого не желал, - Но прежде чем я уйду, хочу подарить тебе кое-что…

- Подарить? Сейчас? – девушка растерянно взглянула на жениха, но все же не отстранилась.



Между тем Анкель сам выпустил ее ладони и, грациозно опустившись на одно колено, пристально взглянул в глаза своей юной невесты.
- Ты заслуживаешь всего самого прекрасного, что есть в этом мире… - горячо прошептал он и, достав из внутреннего кармана жилета бархатную черную коробочку, открыл ее перед растерявшейся девушкой.



А в следующей миг Анна ахнула, потрясенная сиянием крупно, голубого брильянта, которое сливалось с блеском золотой оправы изящного перстня.

Все время пока они жили в Швейцарии граф постоянно радовал невесту изысканными подарками, но такой редкой по красоте камень, не мог не вызвать восторга и удивления даже у самой искушенной любительницы драгоценностей. Что уж говорить про девушку, которая до сих пор воспринимала каждый подарок с поистине детской радостью.
- О Боже, Анкель! Он так красив… У меня просто нет слов… - Анна осторожно вынула перстень из коробочки и надела на свой тонкий пальчик.





Анкель слышал ее мысли, выражающие безмерное восхищение красотой сияющего в свете свечей брильянта и победная радость наполняла его душу. Казалось, что теперь Анна уже не сможет ему отказать, но сюрпризы для нее еще не закончились.





- Любовь моя, - проникновенно начал он, - этот перстень символизирует мои чувства к тебе так же, как и эти строки:
И слезы звезд падут в глухой ночи, прошу тебя, мой ландыш, не молчи!
В твоих глазах сейчас я вижу страх, мои надежды обратятся в прах…
Когда во мгле погаснет Млечный путь, ты обо мне, смотри, не позабудь!
Когда последний луч падет с небес, в прохладной бездне разрастется лес,
В его тени мы в твердь вонзим мечи, прошу тебя, мой ландыш, не молчи!

- О, Анкель! - голос Анны дрогнул, она с трудом справлялась с нахлынувшими чувствами, - Это самое чудесное признание из всех, что я от тебя слышала! И кто же автор столь проникновенных строк?

Граф де Ля Морт сдвинул тонкие брови, шутливо изображая обиду и, поднявшись на ноги, вновь пристально взглянул в глаза девушки.
- Неужели ты считаешь, что раз не я лично создал этот перстень, то и не способен написать сонет своей возлюбленной? – с легким укором произнес он.
Девушка немедленно покраснела, а затем, вместо слов извинения, преисполненная восхищением и благодарностью, кинулась в объятья любимого.



Анкель тотчас подхватил ее на руки и прижал к груди.
- Я люблю тебя и никогда больше не отпущу… - горячо прошептал он ей на ухо, - Ты принадлежишь только мне, и так будет всегда…

- Я тоже люблю тебя… - едва справившись с волнением, ответила княжна, но все же выскользнула из рук жениха, - Однако уже поздно, нам обоим пора ложиться спать, ведь завтра самый важный день в нашей жизни!



Анкель вновь слегка нахмурился, ему жутко не хотелось покидать сейчас свою возлюбленную, ведь он рассчитывал, что эту ночь они проведут вместе.
- Подожди, любовь моя… Я не позволю тебе уснуть, не увидев маленького чуда. Ты, ведь, любишь чудеса? – в голосе графа сквозили озорные нотки. Совсем как у влюбленного юноши. Анкель знал, что Анна не сможет отказаться, а скорость его движений и немного магии Детей ночи не дадут ей увидеть, как он покинет комнату. Всего на один миг, лишь для того чтоб взять в кабинете приготовленный для нее подарок.

- Ты считаешь меня маленькой девочкой? – Анна шутливо надула губки, но затем улыбнулась, - Конечно, я люблю чудеса!
- Тогда держи! – вампир неожиданно, словно вынул из воздуха, и протянул ей белую, перетянутую алой лентой коробку.



- Это тебе, мой ландыш! Еще один скромный свадебный подарок… - с улыбкой наблюдая непередаваемое удивление юной княжны, пояснил он.
- О Боже! Но как это возможно? – потрясенно воскликнула девушка, - ведь только что у тебя в руках ничего не было!



- Это магия, Анна, магия моей любви… - вдохновенно прошептал в ответ граф.



- Но что там? – девушка уже развязывала шелковую ленту, любопытство быстро взяло верх над удивлением.

- Платье… Столь же нежное, как и твоя красота… - уже с трудом сдерживая страсть, проговорил вампир, - И я хочу чтоб ты надела его… Прямо сейчас.



Возражений не последовало, как он и ожидал, Анна была зачарованна подарком и магией вампира. Она даже не заметила, что вместо того чтоб покинуть комнату, граф стоял рядом и наблюдал за ее переодеванием, наслаждаясь красотой девичьего тела, изяществом и совершенством его форм.

Вдоволь налюбовавшись на себя в зеркало, девушка, наконец, отошла от наведенных чар и повернулась к своему жениху.
- Это самое прекрасное платье, что я, когда-либо, видела! – с искренней благодарностью произнесла она, - цвет слоновой кости в сочетании с белым кружевом! Оно почти как подвенечное…
- Ну, что ты, мой ландыш! – усмехнувшись, возразил Анкель, - это платье красиво и подчеркивает твою свежесть и нежную красоту, но оно и в сравнение не идет с твоим свадебным платьем!
Он нежно взял Анну за руки и многозначительно взглянул ей в глаза.



- Ты прекраснейшая из невест в этой тихой стране, да и во всей Европе! Поверь мне, я многое повидал… - с этими словами граф поднес тонкую кисть девушки к своим губам, желая поцеловать.



- Анкель, что ты такое говоришь… - смущенно пробормотала княжна, щеки которой заметно порозовели, - Ведь я могу подумать, что у тебя до меня было много знакомых женщин, если ты так уверен, что я прекраснейшая из них…



- Нонсенс, любовь моя! – рассмеявшись ответил граф, - Просто я побывал на многих великосветских свадьбах… Всего лишь дань моему положению в обществе!
Проговорив эту уже привычную ложь, вампир буквально впился губами в нежную ручку невесты, невольно вспоминая сладкий вкус ее крови. Сердце ускорило ритм, страсть уже была готова поглотить разум. И Анкель не знал, сможет ли дальше сдерживать свое желание.

Но Анна осторожно высвободила свою руку и, ласково улыбаясь, сделала шаг к двери, увлекая за собой позабывшего все приличия жениха.



- Тебе пора, любимый… Завтра все в нашей жизни все переменится и я должна отдохнуть… Прошу тебя… - в ее словах не было ни страха, ни обиды, они звучали настолько искренне, что страсть Анкеля понемногу угасла, оставляя место грусти и разочарованию.



- Хорошо… я уйду… - не громко произнес он. Но при этом так печально посмотрел в глаза возлюбленной, что ее сердце дрогнуло.



- Ну, ладно… - смущенно прошептала Анна, - ты можешь поцеловать меня на прощанье…
Граф слегка улыбнулся и тотчас заключил девушку в объятия, целуя ее в губы со всей страстью и нежностью, на которую был способен в этот момент.
И юная княжна ответила на его поцелуй, впервые с момента их знакомства она целовала его не смущенно, а жадно, вкладывая в этот поцелую все сою любовь и отдаваясь ему целиком, без оглядки.



Но этот чудесный миг длился всего несколько секунд, затем девушка медленно отступила на шаг назад, и Анкель сам понял, что пришло время уйти. Пожелав Анне добрых снов, он покинул ее комнату и спустился в холл.

Шторм за окнами особняка уже практически стих, время близилось к полуночи, и граф де Ля Морт решил все же отправиться на охоту. К завтрашнему торжеству нужно было быть сытым, чтоб весь вечер не покидать гостей и юную невесту. Тем более мог приехать отец, а его чувства к юной невестке Анкелю были хорошо известны.

Охота прошла как обычно гладко. Очередная молодая дама, скучающая на курорте без увлеченного добычей денег супруга, с радостью приняла приглашение красивого, элегантно одетого юноши прогуляться по набережной при луне. Она забыла, который час, забыла, что ее дети давно ждут свою мать в номере дорогой гостиницы, страсть овладела всем ее существом, отправляя в объятия самой смерти. Но, забирая жизнь этой женщины, Анкель не переставал думать о своем нежном ландыше, вспоминать ее ясные голубые глаза и нежную кожу. Совсем скоро все это по праву будет принадлежать лишь ему одному.

Обескровленное тело жертвы граф отдал на волю озерных волн, голод больше его не тревожил, и на душе стало легко и спокойно. Прогуливаясь до дома пешком, вампир думал, что, в конце концов, его сегодняшняя жертва получила бесценный дар, она умерла счастливой, с благодарной улыбкой на побелевших губах.
Не многие люди отходят в мир иной с таким глубоким чувством радости и удовлетворения.

В особняк граф вернулся уже ближе к рассвету. Но прежде чем отправиться в свое дневное убежище, он вновь вошел в комнату с нежно-розовыми шпалерами, туда, где на широкой кровати с витой позолоченной спинкой спала его юная невеста.



Как прекрасна была Анна в объятьях Морфея, ее нежная грудь едва заметно вздымалась в ровном дыхании. Она спала совсем тихо, совсем как дитя, и несколько долгих минут Анкель стоял рядом, не шевелясь, как зачарованный любуясь красотой и невинностью которые олицетворяла собой эта удивительная девушка.



***




А затем он бесшумно покинул спальню возлюбленной и спустился в подвал, где возле бассейна, за потайной дверью скрывался маленький склеп. Никто из смертных, участвовавших в работах по оборудованию этой комнаты не мог уже рассказать кому-то о странной прихоти молодого венгерского графа.



И только старый лакей Семен знал, где проводит дни его господин, но этот слуга был предан до гроба и, ложась в лакированный дубовый гроб, Анкель мог быть уверен, что никто не потревожит его сна.



Все здесь было устроено точь-в-точь, как в родном замке. Даже отделка стен и пола повторялась до мельчайших деталей. Это придавало Анкелю уверенности и спокойствия, ведь как бы там ни было, но он все же скучал по дому, где провел большую часть своей долгой жизни. Однако сейчас графу Ля Морт было не до рефлексии, все его мысли занимала завтрашняя свадьба, а особенно ее кульминация. Так что, укладываясь на душистые шелковые подушки, он невольно мечтательно улыбнулся.

День свадьбы, что вполне естественно, был сопряжен с суетой и шумом, так что дом сделался похож на потревоженный муравейник, однако, для Анкеля, он, как и всегда, начался с захода солнца.
Все слуги были заняты многочисленными приготовлениями, работа кипела по всему особняку, а в кухню не рискнул бы сунуться сейчас даже вездесущий Кронинберг. Но граф де Ля Морт без труда смог покинуть этот хаос незамеченным и черной тенью выскользнуть в уличную прохладу.
Перед столь ответственным мероприятием, как целый вечер в компании смертных и долгожданная брачная ночь, следовало хорошенько подкрепиться, желательно кровью пропитанной страхом. Анкель заранее выбрал себе жертву на такой случай. Юная девушка с крайней степенью шизофрении, страх и ненависть были постоянными ее спутниками, и только вампир знал, что виной всему ее собственный отец, так щедро оплачивающий теперь лечение в элитной клинике.
Прекратить страдания этой несчастной, по мнению Анкеля, было по-настоящему добрым делом. Про себя он даже решил, что этот акт милосердия станет негласным подарком на свадьбу его нежному ландышу.

Домой граф вернулся так же никем незамеченным. Ему было выгодно поддерживать легенду о своем фанатичном трудолюбии, не позволяющем покинуть банк, владельцем которого он являлся, раньше, чем всегда, даже в день собственной свадьбы.
Приготовления в особняке были почти закончены, все комнаты теперь благоухали ароматами живых белых роз, фиалок и орхидей, собранных в изящные букеты. В гостиной красовался длинный стол, буквально ломящийся от холодных закусок и вин, расставленных в виде экзотической цветной мозаики. Анкель удовлетворенно улыбнулся, он знал, как мэр Монтре - Ганс Вульфгант любит подобные кулинарные изыски, а если учесть, что за свадебным ужином предполагалось пять перемен блюд, глава города должен был придти в полнейший восторг. Расположение этого страдающего лишним весом сибарита, получить было не так уж и сложно, но оно могло принести еще ни мало пользы.

Продолжая затуманивать сознания попадающихся на пути слуг, дабы не отвлекали глупыми вопросами, граф быстро поднялся на второй этаж. Он чувствовал, что Анна сейчас в своем будуаре, горничные и парикмахеры уже закончили готовить ее к церемонии, и теперь девушка сидит совершенно одна, очень тихо, словно боится пошевелиться и помять свое роскошное белое платье.

Вампир пересек просторную Золотую залу, украшенную высокой, увитой цветами и лентами свадебной аркой, и проскользнул в двери будуара.



Конечно же, Анна не могла слышать его шагов, она сидела за изящным парфюмерным столиком, уставленным флаконами духов, позолоченными баночками с пудрой, румянами и прочими косметическими изысками. Но юная княжна не любила наносить на лицо слишком много краски, ее макияж был нежным, едва ощутимым, как тонкий аромат французских духов, подаренных недавно им самим. Из большой, наполненной драгоценностями шкатулки, стоящей по соседству с разноцветными флаконами, девушка не взяла ничего.
Ее изящную бело-розовую шейку стягивала лишь шелковая лента с белой атласной розой, и столь скромное украшение только подчеркивало чистую красоту этого ангельского создания. Неиссякаемого источника Света, любви и невероятной жизненной энергии, которые совсем скоро будут принадлежать лишь ему одному.

Стоя за спиной возлюбленной, Анкель слышал каждый удар ее сердца, оно билось немного чаще, чем обычно, что казалось вполне естественным для столь волнительного момента, как ожидание брачной церемонии. Но все же вампир проник в ее мысли, ему хотелось знать все надежды, волнения и мечты прекрасной невесты, ведь совсем скоро они станут с ней одним целым. Навечно.
Но то, что он услышал, немного удивило влюбленного графа. Глядя на себя в зеркало, Анна не мечтала о будущем, она прощалась со своим прошлым. На один краткий миг ей даже почудилось, будто все эти цветы и праздничное убранство – приготовление ни к свадьбе, а к погребению. Торжественному погребению ее невинной и чистой души.
В глубине сознания девушка чувствовала, что есть что-то темное в ее судьбе, но она не могла вспомнить что. Сомнения и страх все сильнее овладевали ее сердцем, она любила своего жениха, хотела стать ему верной женой, но в то же время боялась своих чувств… и своего будущего.

Душой графа овладела обида, и даже злость. Он все делал, чтоб Анна была счастлива с ним, и все же, сейчас она сомневалась. Но затем эти чувства ушли, уступив место жалости и пониманию.
«Моя милая, маленькая девочка…» - мысленно произнес он, - «не тревожься, я никогда не причиню тебе зла, и этой ночью ты непременно уснешь счастливой…»
Анкель просто хотел ее успокоить, Анна должна была воспринять его мысленные слова, как твердую уверенность, что все будет хорошо, но внезапно она насторожилась и обернулась. Медленно, словно боялась увидеть нечто страшное.



Вампир был удивлен такой реакцией, и невольно улыбнулся, глядя на ее встревоженное личико. Без сомнений эта девушка была особенной, она чувствовала гораздо больше, чем другие люди. Однако позади себя Анна ничего не увидела, ее сердце начало биться ровнее, а на душе, наконец-то, сделалось легко и спокойно. Теперь она была уверенна, что все будет хорошо, а ее глупые страхи и сомнения - всего лишь волнение перед свадьбой, свойственное любой девушке.
Граф бросил на нее последний взгляд и покинул комнату, ему нужно было еще «открыто» войти в дом и переодеться к церемонии.


***
Свадьба. Само это слово всегда ассоциировалось у Анкеля исключительно с гулянием пьяных селян, народной музыкой и веселой забавой, называемой «Правом первой ночи».

Похитить невесту со свадьбы было его любимым развлечением в первые десятилетия после обращения.
Внезапно появиться из густых сумерек в облике летучей мыши, навести страх на суеверных селян и эффектно исчезнуть в тумане, забрав с собой растерянную девицу, разумеется, лишь в случае, если она была достаточно миловидной. Впрочем, деревенские невесты не редко сами мечтали, чтоб их первая брачная ночь прошла в Черном замке, в объятиях молодого графа, а не в грязной избе с пьяным мужем.

Так или иначе, о том, что сам однажды окажется женихом на свадьбе среди простых смертных, граф де Ля Морт и представить себе не мог. Конечно, он иногда воображал свое будущее бракосочетание с какой-нибудь чистокровной вампиршей из древнего рода. Оно проходило бы в их замке, в самую длинную ночь в году, словом по всем правилам и канонам Детей ночи, с обменом кровью и обязательным жертвоприношением.
В жизни же все оказалось совершенно иначе.



Они стояли в центре просторной залы, позолоченные стены которой отражали огни сотен свечей. Украшенная чайными розами свадебная арка осыпала последователей Гименея шелковыми увядшими лепестками.



Мэр города Монтре торжественным тоном произносил слова, которые обычно в таких случаях говорят служители церкви, и чувствовал себя при этом еще более важным. Гости, из числа самых знатных граждан и просто «нужных людей», аплодировали, когда граф надевал на тонкий пальчик невесты золотое кольцо, и в мыслях каждого из присутствующих он слышал неподдельное восхищение. Разумеется, далеко не все гости искренне радовались за юных молодоженов, многие из них, в душе буквально сгорали от зависти к богатству, красоте и счастливой любви будущих супругов Ля Морт, но даже и они не могли оторвать восхищенных взглядов от столь совершенной пары.

Анкель мысленно усмехнулся, все кто присутствовал сейчас в его доме даже не подозревали, что им выпал редчайший шанс лицезреть церемонию бракосочетания бессмертных и сохранить при этом свои жалкие ничтожные жизни.
«Времена меняются…» - с нежной улыбкой взглянув на свою невесту, смущенно, но счастливо улыбнувшуюся ему в ответ, подумал вампир.

Наконец мэр Миллер закончил свою речь и Анкель взял затянутые в белоснежное кружево руки Анны, в свои, и тихо произнес:
- Навечно…



Девушка улыбнулась и взглянула на теперь уже мужа, так тепло, словно давно забытые лучи весеннего солнца коснулись сердца и не обожгли, а согрели.
Конечно, она не могла понять истинный смысл его слов, но сейчас это уже не имело значения.
- Я люблю тебя… - прошептала Анна, и в следующий миг их губы слились в поцелуе.



Гости звенели бокалами с шампанским, голова слегка кружилась от переизбытка чувств и свободной энергии.
В этот момент Анкелю показалось, что он сейчас не удержится и взлетит, забыв о стоящих вокруг смертных, лишь сжимая в объятиях хрупкое тело юной жены, остаться с которой наедине было теперь самым сильным его желанием.

Но тут мысли графа внезапно прервал голос, словно прозвучавший прямо у него в голове.
«Поздравляю тебя, котик! И кстати, тебе безумно идет этот костюм!»
Анкель не смог сдержать радостную улыбку, он получил письмо из Венгрии еще месяц назад, но до сего момента не верил, что матери удастся убедить отца приехать на столь ненавистную для него свадьбу.





Обернувшись, он увидел обоих родителей. Графиня Лея, одетая в модное, элегантное платье темно-лилового цвета выглядела потрясающе, однако наряд был выбран явно в соответствии с ее предполагаемым возрастом.
Зато старший граф де Ля Морт явно не собирался угождать веяньям времени и вытащил свой расшитый золотом сюртук из сундука, не открывавшегося как минимум лет пятьдесят.



Мать весело и даже немного хитро улыбалась сыну, намекая, что смогла таки уломать сурового супруга, впрочем, как и всегда. А Вильгельм хмурил брови, изображая крайнюю степень недовольства, в то время, как Анкель мог различить в его лице скрытую отцовскую улыбку.
Несмотря на то, что произошло в их семье за последние месяцы, младшему графу де Ля Морт было чертовски приятно, что оба родителя присутствуют на самом важном событии в его жизни. Ведь родная кровь для Детей ночи значит гораздо больше, чем просто родственные узы. Все они были членами одного клана, частицами одного целого, и такую связь ничто не могло разорвать.

Анкель все еще стоял рядом с Анной, гости продолжали выкрикивать поздравления и молодожены вновь слились в поцелуе.



Новоиспеченная мадам де Ля Морт буквально опьянела от счастья и не замечала ничего вокруг, да и ее супругу трудно было оторваться от своей избранницы.

Тем временем Вильгельм с мрачным видом направился к сыну, явно намереваясь поговорить.



Заметив его приближение, Анкель поцеловал руку молодой жене и попросил разрешения оставить ее на пару минут.



Ему совсем не хотелось, чтоб Анна долго оставалась рядом с его отцом, слишком много дурных воспоминаний могло пробудиться в ее сознании.

«Ну, хватит миловаться, голубок…» - мысленно обратился к сыну старший Ля Морт, и тотчас развернувшись, направился к лестнице, - «Идем, нам нужно побеседовать наедине, а за твоей новоявленной супругой пока присмотрит ее юный воздыхатель – будущая дневная смена, так сказать…»



За спиной Анны тихо стоял четырнадцатилетний сын Ульриха Кронинберга, еще несколько дней назад, Анкель понял что мальчишка без памяти влюбился в юную мадмуазель Эрдели и теперь едва не плакал, сгорая от ревности. Такое поведения ребенка могло лишь забавлять, но замечание отца все же вызвало некоторое раздражение.
«Ничего…» - самонадеянно подумал младший граф де Ля Морт, - «Скоро и дни с Анной мы тоже будем проводить вместе!»

***

Последовав за отцом, Анкель остановился напротив своего парадного портрета и, приняв скучающий вид, приготовился выслушивать нотации. Однако Ля Морт старший молчал, придирчиво рассматривая позолоченные стенные панели и резные рамы картин.
- Ну, как добрались? – воспользовавшись моментом, попытался завести мирную беседу «молодой» граф.

- Спасибо, хорошо… - Вильгельм саркастично вскинул бровь, - Вот только не сразу распознали твой дом, я уж подумал, что мы пропустили несколько станций и оказались во Франции, в окрестностях Версаля!
Анкель нахмурился, ощущая, что все больше и больше начинает раздражаться.
Не обращая никакого внимания на перемену в мимике сына, Вильгельм продолжил, но уже совершенно серьезным тоном:
- Я двести лет старался приумножить богатство нашей семьи, рассчитывая, что этих средств хватит еще на несколько поколений, а ты растратил львиную их долю всего за пару месяцев! Не понимаю, как Лея могла доверить управление семейными счетами, тому, кто за все свои сто восемьдесят пять лет не вложил в них ни единой монеты!



Услышав столь обидные слова, Анкель ощутил, что больше не в силах сдержать гнев, но, когда он уже собирался напомнить отцу, что тот вовсе не имеет прав на эти деньги, и был всего лишь поверенным графини Чеддер, в его голове прозвучал умоляющий голос матери.
«Котик, прошу тебя! Не нужно скандала! Не порть этот праздник ни себе, ни нам с папой!»



На секунду Анкель прикрыл глаза, стараясь успокоиться, а затем ответил отцу с улыбкой, как ни в чем не бывало:
- Вообще-то, ты не приумножал наши средства, а просто скапливал, довольствуясь жалкими дивидендами. Я же, за эти два месяца, заработал уже несколько миллионов, вкладывая деньги в удачные биржевые сделки!
С нашими способностями и некоторыми связями во властных структурах, приумножить капитал вовсе не составляет большого труда…

Сказать, что Вильгельм был ошарашен заявлением сына, значило бы ничего не сказать. И Анкелю доставило не мало удовольствия наблюдать за медленно меняющимся выражением на лице отца.
Но этот сладостный миг триумфа внезапно был прерван тревожным чувством, младший граф де Ля Морт вдруг явственно ощутил, как в душе его нежного ландыша поднимается страх.



- Господи, мадам Лея, о чем они там говорят, мне кажется, граф Вильгельм чем-то не доволен… - Анна произнесла эти слова совсем тихо, но чуткий слух вампира уловил бы их даже на другом конце дома.
- Не волнуйся, дитя мое! – ласково успокоила ее Лея, - Уверена, нам нечего за них опасаться, лучше иди к гостям, нельзя чтоб они оставались без внимания хозяев дома!

Анна учтиво склонила голову в кратком поклоне и удалилась к гостям, как и советовала ей свекровь, сама же графиня продолжила наблюдать за диалогом двух дорогих ей мужчин.



- Что ж... я рад, что ты взялся за ум, хотя и не во всем. Она никогда не будет мне дочерью... — Вильгельм покосился в сторону Анны, любезничающей с гостями, и Анкель поспешил остановить его рассуждения:
- Я знаю, отец. Однако Анна теперь моя жена, хочешь ты того или нет. Будь уверен, я постараюсь, чтобы она встречалась с тобой как можно реже.
Взглянув на сына, Вильгельм усмехнулся:
- А самостоятельность действительно пошла тебе на пользу. Хорошо. Ты мой сын, и я не хочу, чтобы мы расставались врагами. Должен признать, то, что я говорил на счет денег и раньше… насчет ссылки, - неожиданно смущенно уточнил граф Вильгельм, - все это было сказано в запале. Надеюсь теперь, имея свой дом, ты поймешь, что я хотел лишь защитить свою семью и тебя. Я люблю твою мать и люблю тебя... Забудем наши ссоры.



С этими словами старший Ля Морт заключил сына в объятья, крепко прижав его к своей груди. На мгновение Анкель замер от неожиданности, но затем примирительно похлопал отца по плечу. Он понял, что теперь все их разногласия остались в прошлом.



- Ну, вот и чудно! – раздался за спиной Анкеля довольный голос Леи, - А теперь отпусти его, дорогой, дай и мне, наконец, обнять моего мальчика!



- О, мама! Когда же ты перестанешь так меня называть… - рассмеявшись, прошептал младший граф де Ля Морт на ухо матери, так же ласково сжимая ее в объятьях.
- Никогда, котик! – шутливо ответила графиня, - для меня ты всегда будешь моим маленьким, шаловливым и самым любимым мальчиком!





Она слегка отстранилась и окинула взглядом три картины, у которых они стояли.
- Как же это мило с твоей стороны, котик! Ты повесил наши с отцом портреты рядом со своим… Я очень горжусь тобой и всем тем, что ты здесь создал! Уверенна, что вы будете счастливы в столь блистательном и уютном доме, вполне подходящем для моих будущих внуков!



С этими словами она еще раз обняла сына, поцеловала в лоб, а затем направилась к Анне, уставшей отвечать на комплименты гостей. А Анкель обернулся к отцу, и улыбнувшись спросил:
- Ну, что ж, может, выпьем по паре коктейлей в знак нашего примирения?

Праздник удался на славу, гости веселились от души, наслаждаясь дорогими винами и изысканными закусками. В мыслях людей постоянно проскальзывало удивление щедрости и шику свадьбы восточноевропейского графа. И самые знатные кавалеры не могли не думать о красоте юной графини де Ля Морт, вожделея ее, словно ожившую нимфу, так же страстно, как их дамы желали оказаться на ее месте, хотя бы будущей ночью.
Анкель и Вильгельм стояли у фуршетного столика с хрустальными бокалами в руках. Ярко алая жидкость имела пьянящий, притягательный аромат и не типичную для вина, густую консистенцию.



На этот раз горничная Марта сама приготовила коктейли и принесла наверх на позолоченном подносе, буквально сияя от гордости. Она была из того типа людей, что легче других попадают под влияние, и теперь была готова на все что угодно ради одного только благосклонного взгляда своего господина.
- Ты только попробуй, какой изысканный вкус! – с видом истинного гурмана предложил младший граф де Ля Морт, обращаясь к изумленному отцу, - Кровь этой юной швейцарки отлично сочетается с «Бургундским» тридцатилетней выдержки!



Вильгельм слегка нахмурился.
- А тебе не кажется, Анкель, что ты сильно рискуешь, позволяя себе подобные выходки в зале полной смертных? – он окинул взглядом гостей и добавил еще более мрачно, - Ведь мы не всегда можем контролировать разум людей, встречаются особы слабо восприимчивые к гипнозу, тем более в толпе легко можно пропустить такой «крепкий орешек», а это чревато самыми неприятными последствиями.



- Нонсенс, папа! – широко улыбнувшись ему в ответ, возразил Анкель, - Ты просто слишком долго жил в нашей дремучей глуши! Здесь же просвещенная Европа и все совершенно иначе!
Он пригубил ароматный напиток и с наслаждением облизал губы.
- Знаешь, что мне больше всего нравится в этой стране? Научный прогресс и просвещение! Здесь никто не верит в вампиров! Могу поклясться, что даже если бы наши гости заметили, что я пью кровь с вином, они бы решили, что это такая старинная венгерская традиция и интерес к молодому, эксцентричному графу из далекой восточноевропейской страны стал бы еще выше. Особенно среди местных дам! – Анкель весело рассмеялся, - Так что, поверь, ничто не играет нам на руку больше, чем цивилизация! Образованному человеку, а тем более дарвинисту никогда и в голову не придет охотиться на вампиров! Ведь само наше существование противоречат всей их логике и науке! Так что, выпьем за просвещение, отец! Оно сделает нас хозяевами этого мира!

Вильгельм, наконец, улыбнулся.
- Ну, что ж, я вижу, ты отлично приспособился к новому миру… Честно сказать, удивлен. Не ожидал от тебя… - он взглянул на сына с долей отцовской гордости и пригубил из бокала, - Но все же будь осторожней, мы конечно умнее и могущественнее смертных, но никогда нельзя недооценивать своего врага. А до тех пор, пока мы пьем кровь людей, они останутся нашими врагами. Всегда помни об этом.



В ответ Анкель лишь беспечно усмехнулся.
- Оставь свои ортодоксальные нравоучения, папа, те люди, что находятся в этой зале кровососы не меньше нашего. С такими всегда можно договориться! – с самодовольной улыбкой возразил младший граф де Ля Морт, - И, кстати, надеюсь, ты больше не настроен против моей жены? Мне бы очень не хотелось разрывать из-за этого контакты с семьей…
Вильгельм на секунду задумался, а затем его алые губы искривились в ехидной улыбке.
- Я решил, что во всем нужно находить свои плюсы, сынок, и сегодня мне будет приятно оттого, что один из Ля Мортов снова поимеет кого-то из рода Эрдели!
Анкель не сдержал смешок, но все же возразил, приняв наигранно укоризненный вид.
- Ах, как грубо, отец! Я предпочитаю расценивать этот союз иначе. Один из Ля Мортов переманил потомка древнего рода охотников на свою сторону, и поимел таким образом Ватикан!
На этот раз оба вампира рассмеялись вместе.


А затем Анкель вновь присоединился к гостям. Вино с кровью Марты приятно согревало все внутри, энергия полученная от безумной страдалицы, чьи муки он сегодня закончил навсегда, наполняла тело силой и делало его теплым, как у самого обычного человека. Последнее особенно радовало новобрачного, так как ему вовсе не хотелось пугать юную жену прикосновениями холодных рук.
Почти все смертные были уже немного пьяны, мэр Миллер, стоящий в окружение лучших людей города, подозвал к себе хозяина дома и, попросив тишины, произнес тост за молодоженов.



- Поверьте мне, дорогой граф! Монтре еще не знал пары прекрасней чем ваша, а так же невесты, которая могла бы сравниться с юной мадам де Ля Морт! – он торжественно поднял бокал с шампанским, - За счастье молодых! Долгих вам лет в любви и благоденствии!

Делая вид, что пригубил из своего бокала, Анкель слегка усмехнулся:
«Вы даже не представляете, насколько точно подметили, господин мэр! У этой сказки будет почти-что классический конец:» - мысленно произнес он, - «Жили они долго и счастливо и не умерли ни в один из дней!»

Гости одобрительно зашумели, поддерживая слова градоначальника, и с энтузиазмом выпили за молодых.
Анна слегка покраснела от смущения и непривычного спиртного напитка, но ее глаза светились счастьем и граф решил, сделать ей приятное, чтоб еще больше усилить эффект.
- Уважаемый мэр, в честь моей свадьбы хочу пожертвовать в дар городу Монтре средства на строительство и содержание школы для детей из малоимущих семей. Уверен, что просвещение должно войти в каждый дом, и, как сторонник прогрессивных идей, я не могу допустить, чтоб дети, не имеющие средств на учебу, получали лишь церковно-приходское образование.



- О, граф! Это так щедро с Вашей стороны! – искренне произнес Миллер, уже полностью находящийся под влиянием вампира. Он был сейчас так растроган, что в заплывших жиром, водянисто-серых глазах заблестели слезы.
- Не стоит благодарности, господин мэр, мой поверенный Ульрих Кронинберг завтра же займется всеми бумагами, и я лично возглавлю попечительский совет! Ведь все это исключительно ради детей! – сказав это, Анкель прислушался к мыслям юной жены и, как и ожидал, услышал в них радость и восхищение своим благородством. Все шло более чем удачно.


Наконец, праздник, начал подходить к своему логическому завершению, а именно танцам.
В просторной Золотой зале зазвучал вальс и все гости разбились на пары, закружившись по наборному дубовому паркету, подобно экзотическим бабочкам. И, разумеется, в центре этого причудливого рисунка, легко вальсировали счастливые молодожены.
Слегка опустив ресницы, Аненль любовался нежным и прекрасным личиком своей возлюбленной, ощущая, как ускоряется ритм сердца от близости ее горячего дыхания.



Ближе всех от молодоженов неуклюже передвигал ноги мэр Миллер, не сводя затуманенного взора со своей партнерши – высокой не молодой дамы в круглых очках. Это была Грета Кронинберг, родная сестра Ульриха, старая дева с сомнительной внешностью, но незаурядным умом.



Анкель решил, что давно овдовевшему мэру пора уже перестать тайно посещать смазливых любовниц и вступить в законный брак. Ульрих же был сейчас на седьмом небе от счастья, породниться с главой города он даже и не мечтал. Но для «всемогущего Люцифера» нет ничего невозможного. Тем более в этом случае все трое стали счастливыми, а значит, такое сводничество тоже можно было отнести к добрым деяниям.




Не выпуская из рук тонкий стан жены, Анкель успевал наблюдать и за четой старших Ля Мортов.



Он давно не видел родителей такими счастливыми, они буквально не сводили друг с друга глаз, и порой слегка отрывались от пола, пользуясь тем, что все гости находились под действием гипноза.



Вильгельм прижимал к себе любимую супругу с особой нежностью, и они вальсировали на фоне своих портретов, открывающих вид на давно прошедшие времена, словно волшебные окна.


С улыбкой глядя на увлеченных танцем родителей, «молодой» граф вдруг подумал, что возможно, вскоре у него может появиться братик или сестренка...





В высоких зеркалах плавно скользили отражения танцующих, но никто из смертных не замечал, что в золоченой раме Анна кружит одна, обнимая руками пустое пространство, а вместо отца и матери жениха по наборному паркету движутся лишь легкие тени.

В нескольких шагах от них Ульрих Кроненберг пылко нашептывал на ухо своей жене, как ему повезло встретить такого потрясающего клиента как граф Анкель де Ля Морт.



Его слова звучали словно настоящее признание в любви, и женщина старалась не вслушиваться в их смысл, воображая себя вновь юной девушкой, которой начинающий адвокат горячо предлагает руку и сердце.



И только их четырнадцатилетний сын Гюнтер сидел на диване в полном одиночестве, ненавидя всей душой гнусного графа-альбиноса, лишившего его всякой надежды хоть на один миг оказаться рядом с прекрасной княжной.



Но все эти забавные мыслишки смертных и даже счастливое примирение родителей волновали Анкеля не сравнимо меньше, чем полные любви и нежности голубые глаза возлюбленной.



Анна смотрела на него с неизмеримой нежностью, никогда прежде граф не видел у нее такого взгляда. И он упивался им, купаясь в свете ее любви, словно в волшебном источнике силы.



Сдержаться было невозможно, полуоткрытые нежно-розовые губы манили, словно запретный райский плод.


Граф склонился к юной жене, плотнее прижимая ее в танце к своему телу. О, как же она была хороша в этом белом свадебном платье с розовыми цветами!
Нежный аромат ее духов в сочетании с тончайшим запахом молодого женского тела буквально сводил с ума.



Анкель слегка коснулся ее губ и беззвучно выдохнул:
- Я хочу тебя… хочу прямо сейчас!



Девушка зарделась, но не успела ничего ответить, он обхватил ее талию и ловко наклонил назад, одновременно страстно целуя в губы.



Кто-то из танцующих рядом дам удивленно ахнул, поразившись силе столь миниатюрного и хркпкого с виду молодого графа. Но Анкелю была сейчас все ровно, что о нем подумают. Он самозабвенно целовал свою жену, с восторгом понимая, что от долгожданного мига близости его отделяют считанные минуты.

Празднование свадьбы должно было продолжаться до самого утра, но молодым уже пришло время покинуть гостей.
Когда Анна, смущенно опустив взгляд, направилась к дверям спальни, Анкель отчетливо ощутил зависть едва ли не всех присутствующих в зале мужчин. Исключение составляли лишь его собственный отец и мэр Миллер, слишком занятый покрасневшей от волнения мадемуазель Кронинберг.

Но теперь все глупые людишки, вожделеющие его молодую жену, нисколько не волновали влюбленного графа.
Он хотел слышать только мысли своего Ландыша, видеть ее прекрасные глаза, прикасаться к нежной, шелковистой коже. Страсть захватила его душу и сердце, но когда Анкель вошел в спальню вслед за возлюбленной, он застал ее в глубокой задумчивости.



Анна стояла у прикроватного столика, накрытого для легкого аперитива, и во всей ее фигуре читались сомнения и тревога.
Граф печально улыбнулся, Анна была невероятно привлекательна в своей растерянности, и ее внутренняя борьба еще сильнее возбуждала его желание.



- Что случилось, мой нежный ландыш, - ласково прошептал он, - неужели ты не рада тому, что мы, наконец, можем отдаться нашей любви? Или в твоем сердце нашлось место для кого-то другого?
Последние слова граф произнес уже, явно шутя, но девушка отреагировала на них с неожиданной серьезностью.

- Нет, что ты! Я всегда любила только тебя… - виновато произнесла Анна и слегка покраснела, - Но, говоря откровенно, ты и твоя семья это единственное, что я помню…
Анкель перестал улыбаться, разумеется, он знал, что девушка хочет спросить, но его уже начали огорчать ее переживания, столь неуместные перед первой брачной ночью.



- Мне кажется, что между нами стоит некая страшная тайна, - робко продолжила Анна, - что-то очень плохое случилось в моем прошлом, и я хочу знать что это, прежде чем… прежде чем мы станем любить друг-друга, как муж и жена…
- Анна, любовь моя! – граф вновь улыбнулся, - Неужели прошлое так сильно тебя тревожит, что ты хочешь узнать о нем именно сейчас?



Он нежно обнял ее за плечи и заглянул в глаза, но девушка осталась непреклонной, хоть и смущенно отвела взгляд. Но всего на секунду.
- Да, дорогой, я хочу знать правду, но поверь, чтобы не случилось, я все равно буду любить тебя! Мне просто нужно знать, это для меня очень важно!



- Хорошо… - со вздохом, ответил вампир, - Но, пообещай мне, что не будешь винить себя ни в чем!
- Я постараюсь… - серьезно произнесла Анна.
- Понимаешь… Твой отец – князь Штефан Эрдели был очень набожным человеком… Так воспитал и тебя… - печально начал граф свой рассказ, - Мы познакомились когда тебе было всего тринадцать и тогда ты даже мечтала стать монахиней… Но шли годы, я часто навещал тебя и вскоре мы беззаветно полюбили друг-друга! Однако твой отец не хотел принять наши чувства. Ни смотря на мое богатство и древность рода, пожилой князь не мог смириться, с тем, что моя семья отвергает христианскую религию. Мой отец много лет изучал оккультные науки, в округе о нем ходили не добрые слухи. Ведь люди в наших краях невежественны и полны предрассудков. Я же всегда был поклонником прогресса и просвещения. Но твоему отцу казалось, что мои идеи греховны. А графа Вильгельма он и вовсе почитал чернокнижником.
Анкель даже печально вздохнул для убедительности.

- Однако родительское сердце не камень. Когда князь увидел, как ты убиваешься от разлуки со мной, он не смог больше заставлять тебя так страдать. Вскоре была назначена наша помолвка. Собрался весь свет местного общества. Но твой отец был слишком принципиален, его религиозные идеалы вступили в конфликт с чувствами. Внезапно он подбежал к тебе, схватил за руку, закричал, что разрывает помолвку. Все были в шоке. Ты начала плакать и умолять его отказаться от своих слов. И тут у старого князя случился удар. Привезенный мной врач уже ничего не смог сделать. Отец умер у тебя на руках, и в тот же миг ты потеряла сознание.

Граф на минуту замолчал, пристально глядя в блестящие от слез глаза девушки, а затем продолжил.
- У тебя началась горячка, врач не отходил от твоей кровати три дня. Опасаясь самого худшего, он делал тебе инъекции морфия, и в итоге это помогло. Когда же горячка отступила, и ты очнулась, оказалось, что у тебя не сохранилось никаких воспоминаний о случившемся, боле того забытье похоронило все твою прежнюю жизнь. Врач сказал мне, что разум заблокировал все тяжелые воспоминания, что были связаны с твоим отцом и его гибелью. Это позволило тебе начать жизнь с чистого листа. Все, что было дальше, ты знаешь.



- О, Анкель! – едва не плача, произнесла Анна, - И все это время ты заботился обо мне! Любил, несмотря на то, что я едва не лишилась рассудка! Это все так… так печально и в то же время… Я люблю тебя!

- И я люблю тебя, мой нежный ландыш! – с ободряющей улыбкой, произнес граф и крепко обнял девушку, прижимая ее к своей груди, - Теперь мы всегда будем вместе, и ничто больше не разлучит нас!

После этих слов он страстно поцеловал юную жену, стараясь вложить в этот поцелуй все свои чувства и пробудить в ней желание.



И Анна ответила на его ласки, она целовала его, как никогда прежде.



Они не отрывались друг от друга пару минут, а затем Анкель слегка отстранился от своей возлюбленной и, хитро улыбнувшись, прошептал:
- А теперь, мадам де Ля Морт, пришло время показать вам, что такое любовь во всех смыслах этого слова…



Девушка смущенно моргнула, было отчетливо слышно, как ускорилось биение ее сердца.
Граф снял с головы цилиндр и, склонившись к самым губам Анны, тихо спросил:
- Ты готова, любовь моя?



- Да… наверное… - нерешительно ответила девушка. Она все еще боялась того, что должно было произойти, но теперь то было всего лишь обычное девичье смущение и это не могло не радовать.