Анкель забрал у нее жизнь, чтоб увеличить свои силы, которые могли сегодня очень понадобиться, он сделал это быстро и безболезненно, одновременно освободив несчастную от всех грядущих страданий.



Когда же остальные вампиры закончили свое кровавое пиршество, он еще стоял, печально глядя на хрупкое бездыханное тельце. Эта бабочка даже не успела еще расправить своих красочных крыльев, прежде чем оборвалась ее и без того короткая жизнь.



А после «ужина» младший граф де Ля Морт, как и было условленно, вновь направился в склеп, где и должен был ждать, пока ситуация с «гостями» не прояснится.



Обреченно спускаясь по широкой черной лестнице, Анкель вдруг вспомнил, как в далекой юности его силой запер здесь разъяренный отец.

Юному графу было тогда всего пятнадцать, но он уже успел прослыть сердцеедом средь деревенских девиц. Все началось с того, что однажды летом четырнадцатилетний Анкель отправился на верховую прогулку и, как бы случайно, спустился к реке, где купались обычно молодые селянки.
Надежно укрывшись в кустах, юноша наблюдал за пышногрудой красавицей, статное тело которой облегала мокрая рубаха. Молодая женщина явно наслаждалась купанием и, казалось, не замечала ничего вокруг. Однако это длилось не долго. Куст, за которым спрятался любопытный отрок, оказался не так уж пушист, как это казалось, и другая женщина обнаружила наглеца.
Сквозь бабий визг, Анкель явственно расслышал угрозы в свой адрес и благоразумно решил, сбежать. Но не успел. Та самая прекрасная нимфа крепко ухватила беглеца за кружевной ворот рубашки.
Молодая женщина была явно не довольна, что ей не дали спокойно искупаться, но, приглядевшись к пойманному юноше повнимательнее, она мгновенно сменила гнев на милость.
- Простите меня, господин! – отпустив рубашку Анкеля и оправив ее рукой, пролепетала она, - Не признала!
- Ой, Ваша светлость! – завопила ее подруга, бухаясь на колени, не гневайтесь! Мы же думали, какой мальчишка за нами подглядывать решил!
- А я, значит, по-твоему, не мальчишка? – ободрившись, и нагло вздернув бровь, спросил юный граф.
И тут на губах пышногрудой селянки появилась загадочная улыбка.
- Конечно же, нет, Ваша светлость! – льстиво ответила она – Вы уже настоящий красавец-молодец!
Анкель самодовольно улыбнулся, но в следующую минуту слегка смутился, так как его нимфа, вдруг стянула с себя мокрую рубаху и принялась расстегивать золотые пуговицы его жилета.
Домой в тот вечер юный граф де Ля Морт вернулся уже мужчиной.

Год спустя Анкель уже преуспел в любовных похождениях и иногда приводил особо приглянувшихся ему девиц и молодых женщин прямо в замок. Делал он это, разумеется, только днем, когда родители спали.
Часами бегали деревенские девчонки по огромным залам замка, играя в прятки с юным графом, а затем, он угощал их изысканными сладостями, которые сам обожал, и вел в спальню. Причем в родительскую. У самого начинающего Казановы в детской стояла тогда узкая кровать под голубым балдахином.
Вполне естественно, что после таких «игр» спальня родителей не редко теряла свой прежний вид, и слуги не всегда успевали убрать следы дневных похождений молодого хозяина, которым он все чаще предпочитал скучные уроки.
Вот и в тот злополучный день, шелковые простыни оказались измяты и запачканы кровью, трудно передать, как разозлился тогда Вильгельм.
- Ты несносный, испорченный мальчишка! – кричал он на спокойно рассматривавшего свои ногти сына, – Как ты посмел осквернить наше семейное ложе с грязной дворовой девкой!
- Она была вовсе не грязная… - с улыбкой возразил юноша, но, как оказалось, напрасно.
Неожиданно, Вильгельм схватил Анкеля за локоть и буквально поволок к входу в склеп. Ко всем протестам, крикам и попыткам освободиться суровый граф де Ля Морт оставался равнодушен.
И в итоге он втолкнул едва не плачущего юношу в темный проем, закрыв за ним вход.
Анкель отлично помнил ту острую обиду, которую он тогда испытал.
«Сутки без еды и питья! Посиди и подумай о своем поведении!» - услышал он холодный голос отца из-за полки с книгами, служившей потайной дверью.
Некоторое время юноша стучал кулаками в книжные корешки, а когда понял, что это бесполезно, принялся выкидывать старинные фолианты на ведущие вниз черные ступени лестницы. После разорения книжной полки ярость Анкеля обрушилась и на обстановку склепа. Он разбил все вазы с сухими розами, опрокинул каменную статую горгульи, так что у нее откололось одно крыло, и покромсал осколком фарфора атласную обивку отцовского гроба.
Но когда крушить уже было больше нечего, ярость прошла, уступив место обиде и отчаянью. Съежившись в углу склепа, меж разбитых ваз и сухих лепестков, Анкель закрыл лицо руками и горько заплакал.
Для юноши, который считал себя уже взрослым, и никогда прежде не подвергался наказаниям, столь унизительное положение являлось настоящим шоком.
Правда, через несколько минут после того, как Анкель начал лить слезы, склеп отперли, и к нему спустилась встревоженная графиня Лея. Не сразу ей удалось успокоить обиженного сына, но затем она все же уговорила его подняться и пойти ужинать в свою комнату, чтоб не попасться на глаза отцу.
Той ночью Анкель долго не мог заснуть, замерев в кровати, он прислушивался к крикам, доносившимся из родительской спальни.
- Как ты могла выпустить этого маленького мерзавца?! – в ярости орал Вильгельм, - За такое неуважение к отцу его следует высечь на конюшне вожжами, как простолюдина, с которыми он так любит якшаться! И я сделаю это немедленно!
- Только посмей его тронуть! – в бешенстве взвизгнула в ответ Лея, – Да ты сам не уважаешь своего сына! Откуда же возьмется его уважение?! Если тронешь его хоть пальцем, никогда больше не войдешь в мою спальню!
- Но, Лея, он заслужил…
- Я все сказала! – перебила мужа разгневанная графиня.
Затем все стихло. Видимо грозный Вильгельм не нашел не одного контраргумента, хоть и был страшно зол за свой испорченный гроб.
Тем ни менее, с тех пор старший граф де Ля Морт больше ни разу не пытался наказать сына. Но, Анкель запомнил тот день на всю жизнь, как и обиду, которую так и не смог простить отцу.



И сейчас, вновь сидя в склепе, как заключенный, он чувствовал себя очень скверно.
В голову постоянно лезли нехорошие мысли: то ему представлялась темная зала трибунала, пол которой забрызган засохшей кровью бессмертных, то бледные лица судей, искаженные злорадными гримасами. Анкель слишком хорошо помнил, что испытывает тот, в чье сознание проникает чужая воля, и меньше всего хотел пережить это вновь.
А ведь он еще вчера поручил слуге поехать в Будапешт и привезти лучшее французское платье, нежно-голубого оттенка. И если бы не этот проклятый трибунал, завтра можно было уже принести Анну в замок. Он забрал бы ее во сне, чтоб не напугать, а проснулась бы девушка уже в наряде, достойном ее красоты…
Анкель тяжело вздохнул и опустил голову. Мечты о долгожданном свидании с прекрасным ландышем могли навсегда остаться лишь мечтами.

Но от этих скорбных мыслей, графа отвлекли доносившиеся сверху, громкие голоса.



Стало очевидно, что «гости» уже прибыли, вскочив со скамьи, Анкель быстро взбежал по ступеням и остановился у потайной двери, жадно прислушиваясь.



- Я желаю видеть вашего сына, граф, где он?! – с неприкрытым раздражением спросил первый голос. И к своему удивлению, младший де Ля Морт сразу же его узнал.



Лорд Девин Глостер много лет безуспешно ухаживал за графиней Кристин, и что вполне естественно, смертельно ненавидел ее светловолосого кузена. По силе и возрасту, этот вампир практически был равен самому Вильгельму, но прежде пойти на преступление против его сына, видимо, не решался. Зато теперь явно хотел отомстить более удачливому сопернику за свое разбитое сердце.

- Мне казалось, лорд, мы уже объяснили Вам, что наш сын не виновен в гибели графини Кристин! – холодно, но с нотками гнева, ответила гостю Лея, - Против него нет никаких доказательств, а потому я настоятельно прошу Вас покинуть наш дом!



- Вы не имеете права выставлять меня за дверь! – уже не сдерживая гнева, воскликнул лорд Глостер, - Я посланник Великого трибунала и выполняю здесь его волю!

- Боюсь, Вам придется выполнять его волю в каком-нибудь другом месте… - ледяным тоном поддержал супругу Вильгельм, – И потом, с каких это пор, Великий трибунал высылает только одного представителя для задержания такого опасного преступника, как мой сын?


- Да! – зло подтвердила Лея.
- Да! – повторила за ней Марика.
- Вот именно! – проявила большую оригинальность Агата.



- Так, где же сам обвиняемый?! Он на столько труслив, что прячется за спинами женщин и родного папочки? – окончательно выйдя из себя, прорычал лорд Глостер, - Если он не виновен, пусть выйдет и сам заявит об этом!

И тут Анкель уже не выдержал. Нажав на корешок нужной книги, он открыл потайную дверь, и, покинув укрытие, встал рядом с матерью.



- Я здесь, Девин, и готов дать тебе показания. В день убийства моей кузины и ее друга, я уже плыл на пароходе, в гробу, тем более, я, как и большинство нам подобных не прогуливаюсь днем! – с сарказмом произнес он, - А потому поджечь склеп мог лишь кто-то из смертных! Так что, вместо того чтоб тратить время на личную месть, ты лучше бы искал настоящих убийц в Англии!



- Да, ты не поджигал склеп! – в ярости закричал Глостер, буквально зеленея от ненависти, - Но это ты убил ее! Ты убийца! Ты подверг Кристин опасности своими многочисленными связями со смертными женщинами! А потому я заберу тебя, и пусть Старейшины определяют степень твоей вины!



- Никто не смеет угрожать моему сыну в этом доме! – внезапно пришла в ярость Лея, - И если Вы, лорд, хотите его забрать, то Вам придется в начале перешагнуть через мое мертвое тело!
Графиня угрожающе обнажила клыки и сделала шаг вперед.
- И мое! – зло прошипела Марика, став похожей на дикую кошку.
- И мое тоже! – черные глаза Агаты полыхнули гневом.
- Настоятельно советую Вам уйти, лорд, - тоже обнажив белые клыки, процедил Вильгельм, - Пока еще не стало поздно…
Анкель злорадно оскалился, заметив, как страх промелькнул в зеленых глазах Глостера, когда тот отшатнулся к двери.



- Я ухожу… - сквозь зубы процедил посланник трибунала и, бросив на Анкеля ненавидящий взгляд, добавил: - А с тобой, щенок, мы еще встретимся!
Выходя, он с такой силой хлопнул дверью, что у стоящих перед ней рыцарских доспехов со звоном упали на пол мечи.

Голос большинства в этом споре явно сыграл решающую роль.

Серия пятая: «Красавица и чудовище» часть первая:

После успешного выдворения лорда Глостера все обитатели замка Ля Морт бурно праздновали это событие до самого рассвета. Вильгельм достал бутылку вина пятидесятилетней выдержки и, смешав его с кровью молодой жертвы, раздал бокалы членам семьи. Алкоголь вампиры употребляют крайне редко, но Анкелю нравилось, как он согревает все внутри, заставляя вспомнить смертную юность. И потом, после бокала вина ему всегда снились самые яркие и приятные сны.
Атласная обивка гроба пропиталась ароматом французских духов и сухих роз, засыпать в нем было легко и уютно, закрыв глаза, младший граф де Ля Морт сразу же представил образ своего нежного белокурого ландыша, который не оставлял его до самого заката.

А как только солнце скрылось за горизонтом, Анкель первым покинул склеп, так сильно ему не терпелось поскорее узнать, доставил ли слуга платье, что было заказано им два дня назад. Увидев же красивую коробку на своем столе, граф обрадовался почти, как ребенок новой игрушке. Открыв коробку, он принялся рассматривать украшенный розами и тонким кружевом, голубовато-розовый шелк, наслаждаясь его невероятной легкостью и приятной прохладой. Но тут взгляд Анкеля привлек яркий контраст нежной ткани платья и его собственных, длинных, покрытых черным лаком ногтей. Пожалуй, столь экстравагантная деталь внешности могла испугать юную Анну, а потому, скрепя сердце, вампир решил от нее избавиться, во всяком случае, на ближайшее время.





Последний раз, взглянув на безупречный маникюр, Анкель вооружился маленькими ножницами и изящной пилочкой для ногтей. Закончив сей скорбный труд, он собрал волосы в хвост, так как считал, что с такой прической будет удобнее осуществить задуманное. Но требовалось выждать еще немного, Агата и Марика должны были совершить отвлекающий маневр и тем самым обеспечить своему господину безопасный визит в дом священника.

Обитатели замка уже разошлись каждый по своим делам, так что в просторных залах и галереях стояла почти мертвая тишина. Покинув свою спальню, Анкель сел за старинное фортепьяно, выполненное когда-то на заказ, и великолепно сочетавшееся с резными деревянными панелями стен. Пальцы легко скользили по костяным клавишам, а мелодия, рожденная старинным инструментом, наполнила галерею, акустика которой делала звуки музыки еще глубже и прекраснее.



В своих мыслях Анкель уже парил в ночном небе, спускаясь к хижине, где, как в темнице, томился его нежный ландыш, и тут откуда-то сверху донесся дикий, полный ужаса, женский крик.





Волшебство момента было грубо и безвозвратно испорченно, и младший граф де Ля Морт вскочил, злобно оскалив зубы. Он ненавидел, когда ему мешают музицировать, а сейчас и вовсе пришел в ярость.



Быстро взбежал младший граф де Ля Морт по широким ступеням лестницы, ведущей на третий этаж, миновал еще одну, более мрачную галерею, и поднялся на самый верх, остановившись лишь перед дверью башни.







Каждый камень здесь был пропитан болью и страхом, Анкель еще помнил грязную, обнаженную девочку, что отдала ему свою кровь, получив взамен избавление от страданий. Нет, он не испытывал сожаления о том, что оборвалась ее короткая жизнь, он жалел лишь, что это произошло так гадко, уродливо и слишком рано. Вполне возможно, что через пару лет эта же девочка, могла найти свою смерть в его объятиях. Но это было бы совсем иначе… Теплой летней ночью, при полной луне, на берегу озера, она ушла бы в мир иной после только что пережитого любовного наслаждения, переполненная счастьем, и испытывая искреннее восхищение к своему нежному убийце.
Однако Вильгельм де Ля Морт не разделял пристрастия своего сына к высокому эстетизму охоты. Он предпочитал жестоко истязать, пойманных жертв, заставляя их кровь наполниться страхом и ненавистью. Эти сильнейшие человеческие эмоции дарили и без того могущественному графу все новые силы, делая его практически неуязвимым. Но как бы ни была заманчива перспектива, однажды превзойти в могуществе своего отца, Анкель все же никогда не опустился бы до такой грязной жестокости, ибо считал ее уродливой и безобразной, а значит неприемлемой для себя.

Осторожно приоткрыв тяжелую дверь башни, граф заглянул внутрь. Он увидел девушку, руки которой были закованы в кандалы, свисающие с потолка на толстой цепи.



Она пронзительно кричала и извивалась под хлесткими ударами стека, словно звуки выстрелов разрезающими воздух.



Без эмоций истязал Вильгельм свою жертву, он просто замахивался и, словно прицелившись, наносил точный удар по исполосованной кровавыми бороздами хрупкой спине девушки.



Анкель закрыл глаза и явственно увидел мысли несчастной, ее искаженное мукой лицо, пересохшие бескровные губы и злорадную улыбку появившуюся на лице его собственного отца.





Ком подступил к горлу вампира, так отвратительно было ему это зрелище. Он уже хотел уйти прочь, подальше от этого места, как вдруг Вильгельм прекратил экзекуцию и, не заметив присутствие сына, поднялся по винтовой лестнице в самое верхнее помещение замка, где располагалась его магическая лаборатория.



Помедлив всего секунду, Анкель подошел к дрожащей девушке, и быстро освободил ее руки от кандалов. Теперь она стояла перед ним, бледная, заплаканная, в разорванном бедном платье.





Светло-зеленые глаза еще юной, но измученной и доведенной до отчаяния жертвы, смотрели на него со страхом и одновременно слабой надеждой.
«Все будет хорошо, Мария… никто больше не причинит тебе боль…» - Мысленно обратился он к несчастной девушке.
Заплакав от счастья, она прижалась к нему, как к своему спасителю.

Анкель обнял ее хрупкое, израненное тело, одновременно заставляя жертву забыть боль и страх, а затем его клыки вошли в ее сонную артерию.





Горячая кровь потоком хлынула в горло вампира, утоляя голод и даруя новые силы, и у этой крови действительно был иной - особый пряный привкус. Он даже показался приятным, но затем нечто подобное опьянению на несколько прекрасных мгновений затмило Анкелю разум.

Наконец, все было кончено. Он насытился, как никогда прежде, а умирающая девушка медленно опустилась на черные каменные плиты пола.

Несколько секунд она еще держалась рукой за порванное горло, протягивая другую к своему убийце, словно прося помощи.



Кровь струилась у нее между пальцев, стекала по груди, пропитывала ткань платья.



Вскоре несчастная упала набок, а затем ее тело замерло навсегда, а широко открытые светлые глаза остекленели, но все еще продолжали смотреть куда-то вверх.







Анкль отвернулся от мертвого тела, вытер кружевным платком испачканные в крови губы, а затем быстрым шагом покинул мрачное помещение башни.

Новорожденная весенняя ночь была переполнена сотнями тонких ароматов, а звуки распускающихся на деревьях почек, журчания воды в фонтане и пение ночных птиц, сливались в одну несравненно прекрасную мелодию.





Стоя на крыше замка, Анкель наслаждался всей этой многогранной красотой ночи, а затем он обратился в летучую мышь и, раскинув крылья, устремился вниз в свободном полете.



От свиста ветра, сердце замирало в груди, сила и радость переполняли все его существо, он парил над садом, над горами и деревнями, приближаясь к домику своей юной избранницы.

Маленькая деревенька укрылась в тихой туманной долине. Сон окутал низкие домики, и только в некоторых из них еще горели свечи, бросая на стекла оранжевые блики, столь чужеродные средь холодных красок весенней ночи. Тихо было в деревне в этот поздний час, лишь гулко ухал филин в ближайшем перелеске, да в каком-то дворе лаял и завывал голодный пес.
Бесшумно ступал Анкель по сырой от росы земле, сгустившийся туман надежно укрывал его темный силуэт от глаз загулявшихся допоздна крестьян.
Не спеша, приблизился он к знакомой хижине под соломенной крышей, и тотчас ощутил до боли знакомый и прекрасный запах.



Это был ее запах – совершенный, ни с чем не сравнимый, божественный аромат.
Еще мгновение и вампир уже стоял на ветхом крыльце. Как убого было ее жилище! Как не соответствовало оно той хрупкой и изысканной красоте, которой обладала юная дочь священника. Но Анкель был уверен, что сегодня исправит это досадное несоответствие, навсегда забрав девушку в свой величественный родовой замок.

Юную Анну он застал у печки, склонившейся над кастрюлькой и помешивающей в ней что-то, неприятно пахнущее чесноком. С задумчивым видом девушка водила деревянной ложкой по краю закопченной посудины и, время от времени, подсыпала в содержимое соль.

Едва проникнув в ее мысли, Анкель не смог сдержать улыбку, его избранница вспоминала сейчас свой прекрасный сон, и хоть и стыдилась, что не рассказала о нем отцу, в тайне надеялась вновь увидеть загадочного и милого ее сердцу ночного гостя. Вонючая жижа в ее кастрюльке уже бурно кипела, а Анна продолжала мечтать и солила, солила, солила...

«Мда… Эти нежные ручки не созданы для грубой работы по дому…» - с любопытством наблюдая за девушкой, подумал вампир: «Они созданы для поцелуев и золотых колец с брильянтами и сапфирами… И я немедленно заберу мой нежный ландыш из этого убогого места, чтоб дать ей все то, чего она на самом деле заслуживает…»



Анкель бесшумно отворил дверь, и вошел в избу. Не сразу Анна увидела подкравшегося к ней вампира, а когда обернулась, почувствовав чье-то присутствие, было уже слишком поздно.



Граф де Ля Морт навел морок на несчастную девушку, заставив ее выронить плошку с похлебкой и упасть без чувств. Затем он поднял ее на руки и вынес спящей из дома, на встречу ночной прохладе.











Туман сделался еще гуще, и теперь для любого, кто посмотрел бы в их сторону, было бы видно лишь едва различимую тень в сине-сиреневом облаке, быстро плывущем над землей.

Серия пятая: «Красавица и чудовище» часть вторая:

Дорогие белые свечи тихонько потрескивали в золотых настенных канделябрах, распространяя по комнате, едва уловимый, пряный аромат. За высокими окнами, завешанными золотисто-алым атласом портьер, давно царила глухая, безлунная ночь, где-то в лесу завывали волки, не настигшие свою добычу, а здесь, в просторной спальне, правили бал тишина, уют и царственная роскошь.

Анкель стоял у огромной кровати с резными спинками и не сводил глаз со спящей девушки в изысканном, розово-голубом платье.



Она лежала, раскинув руки и изящно повернув голову, что, только подчеркивало нежную красоту ее лица. Но при всей своей женственной грации, девушка казалась такой невинной и непосредственней, совсем, как дитя.



С улыбкой наблюдал младший граф де Ля Морт за тем, как равномерно вздымается девичья грудь, затянутая в высокий корсаж, вспоминая свои старания по превращению Золушки в прекрасную принцессу.



Но теперь от прежней послушницы-Анны не осталось и следа, миниатюрные ножки он бережно обул в обшитые шелком туфельки, волосы уложил в замысловатую прическу, а нежную шейку украсил бархоткой с кружевом и драгоценным опалом.
Словно первый весенний цветок, расцвела юная Анна, преобразилась, как бабочка, расправившая красочные крылья, и подобно лепесткам роз, была ее нежная, шелковистая кожа.

Много красавиц видел за свою жизнь бессмертный граф, но никогда не встречалась ему столь чистая в помыслах девушка, даже не ведающая, какой властью обладает она над мужчинами. И именно потому все еще стоял он, не сводя глаз со своей юной гостьи, не решаясь потревожить ее покой.

Но наведенный сон уже рассеялся, и девушка, наконец, проснулась. Открыла она глаза, светло-голубые, как небо в ясный весенний день и, приподнявшись на кровати, изумленно огляделась вокруг.
И вновь не смог сдержать Анкель улыбку, наблюдая за ее осторожными движениями, на испуганную лань была похожа сейчас прекрасная Анна.







Окончательно пробудившись, невинное создание обратило свой взор на хозяина замка, и к изумлению во взгляде голубых глаз добавились смущение и настороженность. Затем, Анна обратила внимание на свой необычный наряд.
- О, Боже… откуда все это? – она уже была готова испугаться, - Что это за место?
И вновь взглянув на стоящего у кровати мужчину, девушка словно вся сжалась.





- Ты в моем замке, дитя, – с улыбкой ответил Анкель, и протянул руку, помогая своей гостье подняться с кровати, - Тебе не чего бояться. Ведь ты меня помнишь?

- Да, я помню Ваше лицо, а имя... – Анна смутилась, - Как Ваше имя?
- Я граф Анкель, неужели ты все же забыла меня? – ласково глядя в глаза девушке, укорил вампир.



- Нет… - Анна стыдливо опустила взгляд, - я помню Вас, господин, Вы приходили ко мне во сне…

- Верно, дитя, я снился тебе, а ты мне! И то был самый прекрасный из моих снов! – он вновь улыбнулся и взял руку девушки в свою.

- Но.. как же я попала в Ваш замок? – Анна не попыталась высвободиться, но все еще находилась в растерянности.
- Может, это потому, что ты снова спишь? – шутливо предположил Анкель и поднес руку девушки к своим губам, нежно поцеловав прохладный шелк ее перчатки.



И тут его юная гостья, покрасневшая от смущения, наконец отмела свои опасения.



- Ты, прекрасна, Анна! – подбодрил девушку граф де Ля Морт, - Только взгляни на себя в зеркало, и ты уведешь само совершенство!





Осторожно подошла Анна к зеркалу, и посмотрелась в него, словно ожидая увидеть нечто пугающее.
Но бояться оказалось совершенно нечего.



Анкель наблюдал, как она рассматривала свое отражение, совершенно не узнавая себя в изящной барышне, что с таким же изумленным видом повторяла все её движения за стеклом. В замешательстве, Анна даже протянула руку и коснулась кончиками пальцев поверхности зеркала.

Стоя за спиной девушки, граф продолжал наблюдать за ней с нескрываемым удовольствием, в этот миг он ощущал себя Пигмалионом, только что создавшим свою Галатею.
- Это действительно я! - улыбнулась наконец-то Анна, обернувшись к своему "другу из сна", - Как Вам это удается?
- Все очень просто, дитя, - Анкель выразительно развел руками, - Я тот кто хочет, чтобы ты была счастлива.



А затем граф галантно взял свою гостью под руку и повел в галерею. С интересом и изумлением смотрела девушка по сторонам, дивясь богатству и роскоши которые прежде никогда не видывала. И Анкель понимал ее чувства, ведь только одна спальня его родителей, была просторнее всей хижины несчастной красавицы.
Подойдя к фортепьяно, остановилась Анна и с нескрываемым восхищением стала рассматривать старинный инструмент. Заглянув в ее мысли, граф узнал, что с детства любила дочь священника слушать орган в городском соборе Ваца, куда каждый год возил ее на пасху отец.
- Тебе нравиться музыка, Анна? Ты хочешь, что бы я тебе сыграл? – мягко спросил он девушку. И смущенная улыбка на ее губах послужила ему ответом.
Анкель сел за фортепьяно и начал исполнять один из своих любимых вальсов Шопена, легко и плавно струилась мелодия и Анна заслушалась, пораженная красотой звука так, что слезы навернулись у нее на глаза.



Ощутив силу ее эмоций, испытал граф искреннее восхищение, поднявшись, он заставил клавиши инструмента продолжать наигрывать ту же мелодию, а сам подошел к юной гостье и, взяв ее за руку, пригласил на танец.



Анна изумленно взглянула на продолжающее играть фортепиано и машинально прижала руку к груди. Но не страх, а озорство отразилось в её глазах. Она все еще воспринимала происходящее подобно игре или сну, и Анкель пока не хотел её в этом разубеждать. Девушка искренне улыбнулась своему волшебному другу и с радостью приняла его приглашение к танцу.



Нежно граф привлек к себе девушку и, положив руку ей на талию, закружил в танце. Словно невесомую приподнимал он ее над полом и, слыша, как учащается биение хрупкого сердечка, полностью находящегося сейчас в его власти, ощущал почти тот же восторг, что и юная Анна.

Наконец, почувствовав, что устала его смертная гостья, замедлил вампир ритм вальса и ласково взглянул в блестящие от радостного возбуждения глаза Анны. Совсем близко были их губы в этот краткий миг, но не стал Анкель целовать свою избранницу, оттягивая столь желанный момент, обладания этим прекрасным и нежным созданием.



- Ты так хороша, словно белый ландыш на тенистом склоне у бегущего меж корней ручейка… - коснувшись губами тонких пальчиков девушки, прошептал граф.

Но Анна лишь смущенно отвела взгляд и тут вдруг заметила подошедшего к ним кота. Вампи выбрался из своей уютной комнатки и явно желал потребовать к себе внимания.
- Ой! Какой милый и забавный котик! – радостно воскликнула девушка и, присев на корточки, ласково погладила черную, шелковистую шерстку Вампи. Кот тотчас ответил новой знакомой громким мурлыканьем, из чего стало ясно, что она сразу пришлась ему по душе.



С улыбкой наблюдал граф де Ля Морт за поведением своей гостьи, так непосредственно веселилась она, играя с котом, так искренне радовалась всему, как могут только малые дети.



И вновь проник вампир в ее мысли, но не обрадовало его то, что он там узнал.
Жалела Анна о том, что кончается ее чудесный сон, в котором было столько удивительных и ярких событий. Однако понимала она, что пора уже просыпаться, ведь столько работы по дому еще было не сделано.
Такое положение Анкеля никак не устраивало, ведь отпускать её обратно в грязную хижину он не собирался, а значит пришло время заканчивать этот маскарад.





- Анна, - обратился граф к своей заигравшейся гостье, когда та опустила, наконец, Вампи на пол, - я хочу показать тебе наши фамильные портреты, идем!
Девушка улыбнулась ему в ответ и охотно согласилась на предложение.



Первым Анкель показал ей парадный портрет графини Леи:
Анна рассматривала красивую молодую женщину, одетую в роскошное платье, и выглядела очень заинтересованной.



- Это ваша бабушка? – все еще не сводя глаз с портрета, спросила она.
- Нет. Это моя мама… - спокойно ответил Анкель.
Минуту девушка прибывала в растерянности, но затем вновь улыбнулась. Войдя в ее мысли, вампир понял - глупышка решила, что графиня специально позировала в старинном платье.
«Мда…Это начинает меня утомлять… » - мысленно произнес он.

Ждать больше уже не было сил, и нетерпеливый граф проводил гостью к следующему портрету.
- Это работа кисти великого Баттони, написанная им по заказу моей семьи в тысяча семьсот шестьдесят шестом году… - манерно указывая на свой парадный портрет, пояснил Анкель изумленной девушке.



Долго рассматривала Анна этот портрет, а затем с тревогой сказала:
- Какой не добрый взгляд у этого человека. Неужели это Ваш предок?



- Нет, это я, мой ландыш, граф Анкель Грегуар де Ля Морт собственной персоной, - мягко ответил ей собеседник.

Анна замерла на мгновение, внимательно глядя ему прямо в глаза, и улыбка на её лице начала медленно сменяться на выражение тревоги и печали.

Анкель вновь почувствовал её страх. Отведя взгляд, девушка панически подумала: «Господи, но это же значит... что он вампир Анкель, тот самый о котором говорил отец - один из Ля Мортов! Это все наяву! Я у них в замке!»



Эту ситуацию нужно было срочно исправлять.
- Не, бойся меня, дитя! – как можно более ласково обратился к ней граф, - Я не причиню тебе зла, ибо избрал тебя из тысяч других смертных, чтоб подарить самый ценный дар – бессмертие.
Сказав это, Анкель вновь заглянул в голубые глаза девушки и прочел строки сонета, что написал для нее прошлой ночью:
- Жизнь человека коротка:
Бежит по камням, как река,
и поворотов много в ней, но с каждым годом все быстрей.
А вечность, вечность навсегда,
Горит, как яркая звезда,
Должна и ты быть, как она, но человеком рождена.
Готов я душу заложить, чтоб ты осталась вечно жить!
И человечества пути хочу с тобою я пройти.
Но человек - он, как цветок: бутоном был, потом расцвел,
Завянуть тоже должен он, такой уж вечности закон.
А вечность, вечность навсегда,
Горит, как яркая звезда,
Должна и ты быть, как она, но человеком рождена.

Выслушав это несомненно искреннее признание, Анна смутилась:
- Это очень красивые стихи...
Услышав ее тихие слова, граф уже готов был поклясться, что последний бастион пал, но вдруг девушка машинально прикоснулась к груди, явно ожидая найти поддержку в своем крестике, но конечно же не обнаружила его на шее.



- Заложить душу? А разве Вы уже не заложили её? Мне же не нужно такое бессмертие, - твердо сказала она, - Моя душа уже бессмертна! И Вы не смутите меня никакими посулами, а если Вы действительно не желаете мне зла, то отпустите меня домой.

- Что?? – не поверив своим ушам, переспросил изумленный Анкель, - Домой?! Ты хочешь вернуться обратно в свою убогую хижину, в то время, когда я предлагаю тебе жить в этом замке?

- Да. – Твердо ответила ему Анна, хотя ее сердце и сковал страх.

- Да, как ты смеешь отказывать свому господину, дерзкая девчонка?! – возмутившись таким ответом, воскликнул Анкель и схватил девушку за руку, – Я хозяин всех этих земель! Я могу дать тебе все, о чем ты только можешь мечтать! Неужели ты не понимаешь, я сделаю тебя бессмертной, и твоя красота никогда не увянет! Ты получишь силу, и могущество о которых даже понятия не имеешь!



Он хотел притянуть ее к себе, но девушка высвободила руку и взмолилась, едва сдерживая слезы:
- Прошу Вас, оставьте меня! Моя душа принадлежит Господу! И я никогда не отдам ее руки Дьявола! Отпустите меня домой! Умоляю Вас!



Настроение Анкеля испортилось окончательно, последние надежды на романтическое продолжение ночи рухнули подобно хрустальным замкам, уступив место гневу и раздражению. Не привык граф де Ля Морт получать подобные отказы, да еще и от дворовых крестьянок.
- Ты не только дерзка, но и глупа! – сурово ответил он девушке, - Однако твоя красота и изящество с лихвой покроют эти недостатки… Ты никогда не уйдешь отсюда, и раз не пожелала быть гостьей, останешься как пленница! Но ты все равно станешь моей, Анна, рано или поздно, ты будешь принадлежать мне!



Анна отшатнулась, сердце забилось в её груди как птица, пойманная в силки и, сделав шаг назад, девушка вдруг развернулась и бросилась бежать обратно в спальню, в которой проснулась пару часов назад, будучи одетой в прекрасное платье.

"Мой крестик! Я должна найти его!" - пронеслась в её голове отчаянная мысль.





Но Анкель лишь скептически улыбнулся, глядя ей вслед, одна секунда потребовалась ему чтоб нагнать девушку в спальне.
И вздрогнула испуганная Анна, внезапно увидев перед собой усмехающегося вампира.
А он, тем временем, мгновенно изменил облик, представ перед дрожащей пленницей в своей обычной черной одежде.

Серия пятая: «Красавица и чудовище» часть третья:

Граф де Ля Морт смотрел на испуганную девушку, и легкая улыбка касалась его губ.



«И ты думала, что сможешь от меня убежать?» - мысленно обратился он к Анне: - «Я всесилен, глупышка! Никому и нигде от меня не скрыться, а уж тем более в моем собственном замке!»
В ужасе схватилась девушка за голову, словно стараясь изгнать из нее чужие мысли, а затем слезы хлынули из ее глаз.



- Но, почему я?! – в отчаянье закричала она, с гневом взглянув на вампира.
- Потому что я тебя выбрал! Неужели не ясно? – нагло ответил ей Анкель, - Ты принадлежишь мне, впрочем, как и все на окрестных землях!
- Может быть это и так, но я не боюсь. Вы можете убить меня или замучать, но рано или поздно Вы ответите за свои злодеяния!
Девушка, похоже, и правда верила сейчас в свои слова.



- Ах, как соблазнительны в гневе монашки! – окинув ее оценивающим взглядом, заметил граф, - Я просто горю в адском пламени страсти от одного твоего взгляда!
С этими словами он резко приблизился к девушке и попытался ее обнять.



- Папа!!! – в ужасе закричала Анна, отталкивая от себя вампира, - Не смейте меня трогать! Иначе мой отец придет за Вами! Вот увидите!



Теперь Анкель уже окончательно рассердился, поведение столь нежной и наивной с виду селянки переходило всяческие границы.

- Что ж, пускай приходит! Как раз успеет поспеть к ужину! - издевательски, ответил он, и рассмеялся в лицо пленнице, - Бедняга Матеуш. Пожалуй, нам даже будет не хватать его потешных попыток извести Зло.





При мысли, что её приемный отец попадет в ловушку, отправившись её искать, у Анны подкосились ноги. Она упала на колени и закрыла лицо руками.



- Пожалуйста, не трогайте отца! - попросила она сквозь слезы, - Кроме него, у меня больше никого нет.
- У тебя есть я, - невозмутимо парировал Анкель. - И чем быстрее ты это поймешь, тем лучше для всех.





Он ожидал ответа, но Анна молчала, по-прежнему спрятав лицо в ладонях. Решив узнать, чем вызвано это замешательство граф вновь попытался проникнуть в её мысли, но неожиданно для себя услышал слова на латыни. Совладав с собой, Анна вспоминала старинный псалом - один из тех, которыми охотники на нечисть отчитывают свою добычу.

Никогда прежде Анкель не испытывал такого гадкого ощущения, его одновременно обдало холодом и бросило в жар. Инстинктивно вампир отпрянул от девушки и закашлялся, к глазам подступили слезы, но в следующий миг он уже оправился от первого шока и угрожающе прошипел:
- Замолчи, негодница! Иначе твой отец пожалеет, что вообще родился на свет!

Анна поникла головой, но действительно замолчала. Взглянув на разгневанного вампира глазами полными слез, она поднялась на ноги и, утерев лицо, произнесла дрожащим голосом:
- Делайте со мной, что хотите... но не трогайте отца! Пусть он узнает, что меня уже не стоит искать.



Анкель ответил ей испытывающим взглядом. Девушка стояла напротив него, несчастная, заплаканная, но все равно удивительно привлекательная.



Молитвы больше не мешали проникать в её сознание или приблизиться к ней, но отчего-то граф де Ля Морт теперь не слышал её мыслей. Девушка не хотела ни о чем думать, лишь одно желание билось в её сознании: "Скорее бы все закончилось".



Не такой представлялась графу Анкелю их первая ночь. Ощущая ужасное разочарование, он все же сделал шаг на встречу Анне, попытавшись зачаровать её снова, чтобы хоть на короткий миг она забыла бы о своих страхах. Но вдруг, будто почувствовав его намерение, девушка отвела глаза и закрылась рукой.
- Пожалуйста, не нужно этого, - сказала она, - Я хочу оставаться собой.





Затем, Анна внезапно пошатнулась, и, прежде чем Анкель осознал, что с ней происходит, упала на ковер подле кровати, лишившись чувств.





Теперь у Анкеля сделалось совсем скверно на душе, он смотрел на лежащую у его ног девушку, и она напоминала ему сломанную фарфоровою куклу. Щемящее чувство жалости и досады проникло в его сердце. Он уже сильно жалел, что так напугал бедную девочку, да и она оказалась не сахар. Все просто пошло совсем не так, как планировалось, и закончилось совсем уж гадко.
Печально вздохнув, граф поднял Анну на руки и бережно уложил на кровать. Сейчас она казалась совершенно спокойной, словно просто спала.

Еще минуту Анкель смотрел на лежащую без чувств девушку, а затем развернулся и побрел прочь из спальни, намериваясь выйти в сад. Он чувствовал острую необходимость проветриться и обдумать дальнейшие действия.

Ночь уже подходила к концу, и голубовато-сиреневый туман медленно струился меж еще голых кустов и сухой прошлогодней травы. Звезды гасли на небе одна за другой, а вороны, что гнездились на огромной иве у графского пруда, уже начали изредка каркать, напоминая о скором приходе рассвета.
Анкель сидел на каменной скамье у стены замка, погруженный в тяжелые раздумья.
«Но, почему?? Почему она отвергла мою любовь?» - мысленно недоумевал он – «Ведь я мог дать ей все, чего бы она ни пожелала! Неужели я слишком поспешил? Может, нужно было дольше готовить ее к первой встрече?»



Граф вновь тяжело вздохнул, он просто никак не ожидал, что простая крестьянка, да еще и такая скромница, как его нежный ландыш, окажется столь непреступной.
«Нет! Анна все равно должна стать моей!» - спустя несколько секунд, мысленно заключил он. - «Я непременно добьюсь ее любви! Даже, если на это потребуется целый год! А сейчас правильней всего будет отнести ее обратно домой…»



Уже решив, что вновь погрузит несчастную Анну в сон и вернет в отчий дом, Анкель быстро вошел в спальню, но там его ждал неприятный сюрприз. Девушки в комнате не оказалось, а на огромной родительской кровати лежало лишь шелковое платье, контрастируя своим нежным цветом с ярко алыми простынями.



«Сбежала!» - пронеслась в голове вампира пришедшая первой мысль. «Голая? Вряд ли…», - тотчас возразил он сам себе.
Замерев в замешательстве, и не сводя взгляд с осиротевшего платья, Анкель вдруг услышал доносящийся откуда-то сверху уже знакомый тихий плач.
- Вот Дьявол!! – вслух выругался вампир и, не медля не секунды, бросился из спальни к лестнице ведущей на верхние этажи.
Сердце участило свой ритм, болезненно сжимаясь в груди, при одной только мысли о том, что уже могло произойти с его хрупким ландышем. Меньше всего Анкель хотел, чтоб ей причинили боль, а потому очень боялся не успеть.
За несколько секунд он достиг самого верхнего этажа замка и, решительно распахнув дверь башни, вошел внутрь жуткого, пропахшего смертью, помещения.
Однако опасения Анкеля оказались напрасными, его несчастная гостья была еще цела и невредима.



Облегченно вздохнув, граф приблизился к клетке и с укоряющей улыбкой взглянул на свою непокорную гостью.
Дрожа от страха и холода, сидела Анна на коленях у толстых прутьев клетки и, тихо плакала, закрыв руками лицо.
Анкелю стало невыносимо жаль прекрасное создание, он заглянул в ее мысли и ясно увидел ухмыляющееся лицо своего отца. Увидел, как тот обнаружил несчастную девушку и, подчинив своей воле, заставил снять дорогое платье, а затем, схватив за волосы поволок наверх.
- Вот мерзавец!.. - прошептал Анкель с искренним возмущением, и Анна, вздрогнув, подняла на него взгляд.
- Бедняжка… - обратился к ней граф с искренней жалостью и нежностью, - Я не должен был оставлять тебя одну.



Анна медленно встала на с колен:
- Что Вам еще от меня нужно?! – спросила она прерывающимся от рыданий голосом, утирая слезы и, опасаясь верить хотя бы одному его слову.



- Ничего, - печально ответил Анкель, - Мне ничего не нужно. Ведь тебе не место среди таких, как мы. Не плачь больше, дитя, я отведу тебя домой, прямо сейчас!
Мгновение они смотрели друг другу в глаза, а потом Анна кивнула, поверив, вдруг, что его слова не окажутся обманом. Анкель же действительно приблизился к прутьям решетчатой дверцы и отпер клетку, открывая пленнице путь к спасению.

Анна осторожно вышла из своей темницы, сжавшись и крадучись, словно испуганный зверек, и Анкелю стало жаль ее еще невыносимее чем прежде. Сколько боли и страха пришлось вынести девочке в этих стенах, сидя на холодном, запачканном кровью, полу. Все ее существо было переполнено ужасом. Вильгельм де Ля Морт едва не лишил несчастную разума, Анкель понял это, узнав, что именно он убил на глазах маленькой Анны ее мать.
И тут девушка вдруг закрыла лицо руками и прижалась к своему освободителю. Так же, как отчаявшийся бросается в объятия последней надежды на спасение, даже, ели еще недавно она означала для него лишь погибель.



- Что ж, придется нести тебя до самого дома? - затем шутливо добавил: - Только обещай не читать своих молитв на горной тропе, не то я рискую уронить тебя в пропасть…

Путь в деревню был не близким, но для вампира такая прогулка с ношей на руках не представляла ни малейшего затруднения. Нежно держал Анкель прижавшуюся к нему девушку, он незаметно ввел ее в сладкую дрему и согревал в дороге своим теплом, которого пока что хватало на них обоих.
На горизонте уже появилась едва заметная светлая полоса, но единственное, что беспокоило сейчас Анкеля, это его драгоценная ноша.

И больше всего в этот миг желал граф де Ля Морт, чтоб прекрасная Анна перестала его ненавидеть, ведь он сам только что осознал, что испытывает к этой невинной девушке чувства, которые прежде ни разу не рождались в его душе.
Впервые в жизни он готов был оставить преследование своей добычи, ведь теперь Анна не являлась ни жертвой, ни новым приобретением его коллекции. Ей ничего не было от него нужно, и Анкель понял это сейчас так же ясно, как и то, что частица человеческого, жившая в его бессмертном сердце, стала последним лучиком света, замеченным чистым созданием и способным вызвать ее доверие.
Но этого было слишком мало. Анна не походила ни на Агату, ни на Марику, по той простой причине, что чужую жизнь она ценила дороже своей, особенно, если дело касалось того, кого она по-настоящему любила. А она любила - и в этом Анкель не сомневался. Она любила всех их – простых крестьян, их детей, своего никчемного опекуна Матеуша. Всех. Но только не его.
И даже сейчас, согреваясь теплом своего спасителя, украденным у другого человеческого существа, девушка думала все же не о вампире, а о прекрасном принце, о том, каким он ей пригрезился, но которым все же не мог быть.



Пребывая в весьма тягостном состоянии духа, Анкель ступил за ограду маленького палисадника ее хижины и аккуратно поставил девушку на землю.



Их взгляды вновь на секунду встретились и к удивлению Анкеля, Анна ему улыбнулась, печально, застенчиво и даже виновато, все еще медля убрать руку с его плеча.



- Теперь ты свободна, дитя, - сказал граф, словами подтверждая намерение, которое несколько минут назад окончательно сформировалось в его душе, - Никто больше тебя не обидит.
Согласно кивнув в знак доверия, Анна все еще медлила, повинуясь внезапному порыву, Анкель склонился к губам девушки и нежно поцеловал, готовый проститься с ней навсегда.



Но внезапно она ответила ему. Анна тоже расставалась со своей соблазнительной и, как ей казалось, греховной мечтой. Она прощалась со своим прекрасным принцем и одновременно пыталась сохранить о нем память, прежде чем вырвать его из своего сердца навсегда.

И внезапно, эта отчаянная решимость, разрывающая на части девичье сердце, дала Анкелю возможность воспарять духом, как влюбленному мальчишке, у которого, наконец, появилась надежда на взаимность.

Отстранившись, Анна отступила на шаг. И вновь взглянув в бледное лицо вампира, она не заметила даже тени прежней печали, и сердце её сжалось при мысли, что по слабости, выдала она свой секрет.



Впрочем граф никак не препятствовал обещанной ей свободе и, стараясь не выказывать волнения, девушка направилась к двери своего домика, спиной чувствуя, как её провожает проницательный взгляд сиреневых глаз.



Ни с чем не сравнимая радость, восторг, эйфория, вот те чувства, которые испытал Анкель в эту минуту.
Только что он ощущал себе самым несчастным существом во вселенной, а теперь его сердце участило свой ритм совсем от иного чувства, даруя новые силы, словно горячая кровь юной жертвы.



Он победил! Он выиграл эту битву, и теперь был уверен, что не отступит. Ведь Анна уже любит его, видит доброту в душе вампира, а значит, вскоре сможет принять и его темную половину.
Еще пару секунд он стоял у дома возлюбленной, и легкая улыбка играла на его губах, но рассвет был уже совсем близко и, в один миг, обратившись летучий мышью, счастливый граф де Ля Морт поспешил укрыться в своем черном замке.

Серия шестая: «Тайна дочери мракоборца»

В самую верхнюю башню замка, где находилась магическая лаборатория его отца, Анкель поднимался прежде всего два раза. Первый раз в раннем детстве, будучи семилетним шалуном он не справился с любопытством и тайком пробрался в запретную комнату. То, что он там увидел, не могло не пробудить интереса в любом мальчишке его возраста. В центре круглого помещения, у подножья наводящей ужас статуи Смерти лежали человеческие черепа, рядом распологалось нечто вроде черного алтаря, а на специальной подставке стояла старинная книга с непонятными мальчику магическими символами. Надо ли говорить, что он подошел тогда к этой книге, и принялся ее листать в поисках столь любимых каждым ребенком картинок.
И маленький граф их нашел. Но это были самые жуткие картинки, из всех тех, что ему приходилось видеть прежде. На старинных гравюрах, помеченных непонятными магическими символами, были изображены изуродованные человеческие тела. Отрезанные руки, вскрытые животы и распиленные надвое головы вызвали у мальчика настоящий ужас. Отступая назад, он хотел поскорее выбраться из отвратительной комнаты, но столкнулся в дверях с собственным отцом.
К удивлению Анкеля Вильгельм не стал ругать его за нарушение своего же запрета. Он взял сына на руки и, улыбнувшись, сказал:
- Что, малыш, пришел взглянуть, чем занимается тут твой отец?
Анкель тоже улыбнулся и согласно кивнул.
- А не боишься? – мальчик замотал головой.
- Ну что ж, похвально! – вновь улыбнувшись, ответил ему Вильгельм, - Тогда я тебе покажу!
Отец поднес сына к старинной книге и перевернул страницу.
- Вот, мой мальчик, здесь указанны магические способы высвобождения энергии… Чтоб получить силу, тебе надо у кого-то ее забрать! Возьмем, к примеру, вот этого котенка! – и Вильгельм извлек из стоящей подле глубокой корзины крохотный серый комочек.
- На лице маленького Анкеля тотчас возникла радостная улыбка, он очень любил котят, а этот был такой хорошенький и пушистый!
- Если я отрежу ему хвост, - продолжал Вильгельм, - высвободится энергия равная боли и страху этого существа, а затем я смогу впитать ее, используя особые заклинания.
Он хитро усмехнулся и взглянул на побледневшего сына:
- Да и ты тоже сможешь, сынок, хочешь попробовать? Это совсем не сложно!
- Неет!! – пронзительно закричал Анкель и попытался вывернуться из рук отца, но Вильгельм не собирался его отпускать.
- Ты что струсил, юный Ля Морт? – с насмешкой произнес он, - Это всего лишь бесполезный комок шерсти!
И свободной рукой Вильгельм потянулся за острым ножом, лежавшим на книжной подставке.
- Не смей его трогать!! – еще громче и яростнее закричал Анкель и исхитрился укусить отца за палец, да так сильно, что тот невольно выпустил мальчика из рук.
- Ты что творишь, негодник?! – зло воскликнул Вильгельм, испепеляя мальчика взглядом, тем временем укус на его пальце уже исчез без следа.
- Не смей трогать этого котенка! – ни чуть не испугавшись гнева отца, заявил маленький граф – Он мой! Ясно тебе, мой!
После этого Анкель взял пушистого малыша и нежно прижал к груди.
И тут гнев Вильгельма сменился неожиданным благодушием. Он потрепал сына по белым пушистым волосам и, довольно рассмеявшись, сказал:
- А ты умеешь отстоять свои права, сынок! Молодец, настоящий граф де Ля Морт!
Анкель нахмурился, недоверчиво глядя в вишнево-красные глаза отца.
- Запомни, мой мальчик, все здесь принадлежит тебе, от этого замка до последней деревушки в его окрестностях, и каждый крестьянин, что живет на этой земле – твоя собственность! А теперь беги, играй со своим новым другом, даже у ста таких котят энергии хватит лишь на то, чтоб зажечь одну свечку!

Обрадовавшись, Анкель побежал прочь из башни, все еще прижимая к себе мурчащего котенка, тогда он еще не понимал, что таким образом отец устроил ему своеобразную проверку, которую он прошел, хоть и не совсем, так, как хотел Вильгельм.

Второй раз Анкель поднимался в эту башню вместе со всеми домочадцами ровно восемнадцать лет назад.
Тогда в их землях впервые на его памяти объявился настоящий охотник за вампирами. Это был молодой дворянин из Будапешта, имя которого Анкель уже не помнил. Юноша оказался достаточно прытким и смелым для того чтоб пробраться в их замок днем, и даже найти потайной вход в склеп.
Единственное чего он не учел, это то, что старший граф де Ля Морт обладал достаточным количеством силы, чтоб подниматься днем из гроба и даже ходить по замку при условии избежания прямых солнечных лучей.
Таким образом, молодой охотник был схвачен Вильгельмом вместе со всем своим богатым инвентарем, при попытке вскрыть гроб Агаты.
И вот, следующей ночью все вампиры замка Ля Морт собрались в магической лаборатории Вильгельма для проведения допроса пойманного злоумышленника. Вильгельм сказал тогда, что его энергия боли не должна пропасть зря.
В ту ночь Анкеля потрясла стойкость молодого дворянина. Они проникали в его мысли, но молитвы, которые тот читал про себя, буквально выкидывали вампиров из сознания мракоборца. Даже могущественного Вильгельма.
И тогда они перешли к более приземленным методам допроса.
Вильгельм бил охотника плетью, жег каленым железом, вырывал ему щипцами ногти, а нежный с первого взгляда юноша долго терпел пытки, не проронив ни крика, лишь беспрестанно повторяя ужасно неприятные молитвы на латыни. От них у Анкеля разболелась голова, и он вместе с матерью и двумя любовницами покинули башню, предоставив отцу самому разбираться с упорным пленником.
Потом Анкель видел лишь его зверски изуродованное тело. Отрубленные руки, переломанные ноги и вырванные ноздри. Лишь все еще открытые голубые глаза выдавали в этом обезображенном трупе того красивого белокурого юношу с гордым взглядом и несгибаемой волей.
Тело охотника Вильгельм повесил тогда на том самом дереве в парке, оставив его на корм воронам, в назидание всем, кто посмеет посягнуть на их семью.



Сейчас же, в этот предрассветный час, кипя от гнева Анкель, вновь поднялся в жуткую комнату на вершине башни, намереваясь выяснить отношения с собственным отцом.

Вильгельма он застал склонившемся над книгой, и погруженным в чтение на столько, что, казалось, он даже не заметил вторжения в свою «святая-святых» непрошенного гостя.
- Как ты посмел до нее дотронуться?! – сквозь зубы прошипел младший граф де Ля Морт, прожигая взглядом спину отца.



- Кого ты имеешь ввиду, сын? – не оборачиваясь, спокойно, ответил Вильгельм – Ту девку, что ты оставил в моей спальне?



- Она тебе не девка! – разъяренно перебил его Анкель.
- Так значит, уже не девка, это не хорошо… – старший граф де Ля Морт, наконец, повернулся к сыну лицом.



- Хватит сарказма, отец! Ты что, так «остроумно» пошутил, или это мелкая месть за ту несчастную, что я вчера избавил от страданий? – продолжая сверлить родителя ненавидящим взглядом, процедил сквозь зубы Анкель.
Вильгельм снисходительно улыбнулся и покачал головой.
- Мстить сыну за съеденный ужин? О небо! Ты слишком плохо обо мне думаешь, мой мальчик! Тем более тебе ведь понравилось «блюдо», что я «приготовил»?



- Замолчи! – окончательно выйдя из себя, рявкнул Анкель, - Зачем ты забрал Анну, приволок в это жуткое место и запер в клетке?



- Не надо так волноваться, сын… Я сделал это, потому что ей пришло время умереть. А ты так удачно доставил приговоренную прямо к месту казни.



- Что?!! – младший граф де Ля Морт уже не помнил себя от ярости, - Ты обезумел от своей черной магии! Даже не думай ее тронуть, слышишь??! Она моя!!! МОЯ!!!

Теперь уже и в бордовых глазах Вильгельма начал зарождаться сдерживаемый пока гнев.
- Ты, видимо, не знаешь с чьим отродьем собираешься связаться?! Разве наша юная княжна не успела порадовать тебя чтением древних заклятий Рыцарей-Мракоборцев?



- Что ты несешь, отец, какая еще княжна?! – растеряно, но по-прежнему возмущенно, спросил Анкель.



Вильгельм укоризненно покачал головой:
- Неужели ты уже забыл Штефана Эрдели, молодого дворянина из Будапешта, что приехал сюда на нас поохотится? Забыл, что если б не я, твои красотки Агата и Марика уже восемнадцать лет, как горели бы в адском пламени?!



- Во-первых, я не верю в существование ада! А во-вторых, я ничего не забыл, но какое отношение тот несчастный безумец имеет к моей Анне?
- А ты не догадываешься? – уже раздраженно спросил старший граф де Ля Морт – Твоя драгоценная Анна на самом деле Анна Эрдели - его родная и законная дочь! Последняя из древней династии Рыцарей-Мракоборцев, а потому она должна умереть!

Пару мгновений Анкель стоял, замерев в растерянности, а затем на его губах возникала торжествующая улыбка.
- Я так и знал! – с восторгом произнес он, - Столь нежное и прекрасное существо не могло быть грязной - крестьянской крови! Она аристократка и это чувствуется в каждом ее жесте, в высоте душевных побуждений! Я чувствовал, что так и должно быть!



Вильгельм заложил руки за спину и его лицо исказил гнев.
- Я вижу, мой сын совсем лишился рассудка от переизбытка любовных похождений! – прервал он тираду Анкеля. – Эта девчонка должна умереть! Я принесу ее в жертву Лилит и Люциферу – нашим покровителям и родоначальникам! И, кстати, хорошо, что она все же до сих пор девственница… Ведь это так?
Он зло усмехнулся.



Трудно описать гнев охвативший все существо младшего графа де Ля Морт. В эту секунду он был готов испепелить отца взглядом, если бы конечно имел такую возможность.
- Если ты только тронешь ее! Если прикоснешься хоть пальцем, я убью тебя! Слышишь? Убью!



- Да ты явно лишился разума, щенок! – разозлившись уже не на шутку, взревел Вильгельм, - Или ты забыл с кем говоришь?! Да я выкину тебя из этого замка, как шелудивого пса, и тогда посмотрим, как ты выживешь без укрытия и средств к существованию!



На секунду Анкель опешил от такой унизительной угрозы, но тотчас нашел, что ответить:
- Ты, выкинешь меня из этого замка? Ах, как мне страшно! Я просто весь дрожу! – он зло оскалил зубы, - Да как ты можешь кого-то отсюда выкинуть если тебе здесь не принадлежит и пяди земли?! Все это владение моей матери и мое, как ее единственного наследника, так что это скорее я могу выгнать тебя как шелудивого пса, а вовсе не ты меня!

Трудно передать какие эмоции отразились на лица старшего графа де Ля Морт, сказать что он пришел в бешенство, это означало бы ни сказать ничего.



Даже воздух в комнате раскалился от его гнева и Анкель явственно ощутил на своем лице дуновение горячего ветра.



- Ты сейчас же пожалеешь о каждом сказанном тобой слове, щенок! – медленно проговорил Вильгельм, высвободившаяся сила которого буквально озаряла его ореолом адского пламени, – Я знаю, чего ты боишься больше всего - боли и потерять свою красоту, сейчас я сделаю так, чтоб оба твоих страха исполнились одновременно!



Всего на один миг смертельный ужас сковал Анкеля, заставив застыть на месте, и даже графиня Лея не смогла бы сейчас придти ему на помощь, так как слишком задержалась на охоте. Но Анкель справился с минутной слабостью и, пристально глядя в глаза отца уже вытянувшего руку для энергетического удара, ответил ему, как можно более холодно.
- Ну, давай! Сделай это! И в одну минуту ты лишишься и жены и сына!



Почти сразу разъяренный Вильгельм опустил руку. Гнев по прежнему плясал в его глазах отблесками пламени, но грозный граф сдерживал свою ярость.
- Вот и отлично! – незаметно переведя дыхание, зло проговорил Анкель, - И запомни, мне плевать, кем там был отец моей Анны, теперь она со мной, а значит – одна из нас. И в случае необходимости я убью за нее любого!



С этими словами младший де Ля Морт покинул башню, спустившись по винтовой лестнице, а Вильгельм остался стоять один, дрожа от не выплеснутого гнева. Еще секунда и он направил поток своей энергии на прикованный к стене человеческий скелет, и пока Анкель шел вниз он слышал за своей спиной рев пламени, и ощущал себя победителем.

Серия седьмая: «Свидание со смертью» часть первая:

Как только Анна открыла дверь своей избы, так сразу увидала Матеуша, вскочившего с лавки ей навстречу.



Несколько секунд священник внимательно рассматривал дочь, съежившуюся под строгим взглядом, и выражение его лица становился все мрачнее и мрачнее.



- Папа… - наконец, жалобно прошептала Анна, и в тот же миг Матеуш заключил ее в объятья, крепко прижав к своей груди.



- Я уж и не чаял увидеть тебя живой, девочка моя! – сквозь слезы, проговорил он.
Девушка же, лишь дрожала всем телом, уткнувшись в отцовское плечо, впервые за все эти страшные часы, она ощутила себя в полной безопасности.



Ей хотелось выговориться, высказать единственному близкому человеку все то, что лежало на сердце, но слова путались в голове, не давая возможности ясно излагать мысль.
- Нет, я жива, папа, жива и невредима! – не в силах сдержать слезы счастья, успокоила Анна своего опекуна, - Он спас меня! Вырвал из лап своего кровожадного отца! Того самого графа Вильгельма, что убил маму у меня на глазах!



- Постой, постой! – резко оборвал ее священник, - Кто тебя спас, где ты была и почему теперь в таком виде?



- Я не знаю, как это произошло, - всхлипывая начала девушка, - Я очнулась замке Ля Мортов и на мне было новое платье. Рядом же оказался граф Анкель, но я не узнала его сразу! Он показался мне таким добрым и красивым, я думала, что все это сон, но потом, когда он сказал, что избрал меня чтобы подарить мне бессмертие, тогда я все поняла. Я сказала ему, что я не хочу этого... Мы повздорили... он ушел... а потом...



Пытаясь подавить вновь нахлынувшие переживания Анна умолкла, но слезы лишь потекли из её глаз с новой силой.
- Что он с тобой сделал?! - спросил Матеуш, страшась самого худшего.
- Ничего... – слегка успокоившись, ответила девушка, - Он отпустил меня. Граф Вильгельм обнаружил меня и запер в башне... там было так ужасно! Вильгельм снял с меня платье... О Господи! Я видела кровь и скелеты... он сказал, что принесет меня в жертву! Но потом... пришел граф Анкель и... он выпустил меня.
девушка снова разрыдалась:
- Он принес меня домой и отпустил.
Не в силах больше вымолвить ни слова она умолкла.

- Беда, дочка! Большая беда! – помолчав пару минут, сказал священник, - Теперь граф Анкель непременно явится за тобой! И если мы ничего не предпримем, он погубит твою бессмертную душу!
- Но он же отпустил меня! - горячо возразила Анна, не желая поверить, в то, что все её страхи вновь превращаются в реальность.

Лицо Матеуша внезапно исказил гнев:
- Может, ты еще скажешь мне, что этот вурдалак благородный рыцарь, защитивший невинную девушку?!



Да будет тебе известно, что пока ты приятно проводила время со своим «добрым» и «красивым» кавалером, наших соседей убили его кровожадные демоницы! Они утащили младенца, загрызли его мать, а кузнец Иван, не вынес горя потери и повесился на конюшне, предав свою душу вечному огню! Ясно тебе, глупая девчонка?! Ясно теперь каково графское благородство?



Услышав о случившейся трагедии, Анна почувствовала, что внутри у неё все похолодело. Её живое воображение тут же воскресило в памяти милое личико ребенка, для которого она еще недавно шила крестильную распашонку, его молодую мать и сурового Ивана. Крупного, словно медведь, но доброго и беззлобного мужика, от которого менее всего можно было ждать такого отчаянного поступка. Все они были теперь мертвы и убили их эти исчадия ада, у которых не осталось ничего общего с людьми. Даже граф Анкель показался Анне менее жестоким, чем они, но лишь эта мысль закралась в её сознание, как голос разума тут же напомнил о том, кто именно превратил Агату и Марику в столь отвратительные существа. Осознание всего этого вызвало у Анны такую душевную боль, что не сдерживая больше слез, она закрыла лицо руками и разрыдалась, словно маленькая девочка.

Меж тем полное гнева лицо Матеуша постепенно смягчилось, теперь он смотрел на дочь с искренним сочувствием.





- Все, Анна, успокойся! Сегодня я нашел управу на одного демона, и на Ля Мортов она найдется! Всевышний, наконец, услышал мои молитвы и послал вспоможение!
- О чем ты? - сквозь слезы прошептала девушка.

Священник слегка улыбнулся.



- Сегодня днем я упокоил душу одного вурдалака, что приезжал в замок Ля Мортов, а затем нашел временное убежище в старом кладбищенском склепе. Видно не по нраву пришелся он графу Вильгельму и его выродкам.

- И что ты сделал? – Анна не на шутку испугалась за жизнь отца, после всего пережитого она была уже на грани обморока.

- Я открыл гроб, вонзил кол ему в сердце! А затем отрубил лопатой голову! После этого тело демона охватило пламя от лучей солнца, и он превратился в кучку пепла!
Закончив свой рассказ, Матеуш поднял глаза к небу и добавил:
- Слава Всевышнему! Одним исчадием ада стало меньше на наших землях! И теперь пришло время и вовсе очистить их от этого богомерзкого Зла!



- Но как? Как мы сможем это сделать?? – Анна вновь горестно всхлипнула, вспомнив о погибших соседях, - Мы бессильны против этих чудовищ, и так было всегда!

- Но не теперь, дочь моя! – глаза Матеуша вдруг вспыхнули азартным огнем, - У меня только что родился план, как покончить с Ля Мортами навсегда, и именно ты можешь в этом помочь!



- Я? – растеряно выдохнула девушка, - Но как?

- Ты сейчас же напишешь письмо графу Анкелю, и назначишь ему свидание следующим вечером в нашей церкви… Я приготовлю вампиру ловушку при помощи древних заговоров против нежити, и мы сумеем поймать одного из самых опасных демонов, сделав его беспомощным, подобно ребенку!



Этот план вызвал в душе Анны бурю эмоций. Она обрадовалась тому, что попытки её отца наконец-то увенчались успехом, и участь безвестного ей вурдалака не пробудили в девушке ни малейшего сочувствия, но намерения отца в отношении Анкеля вызывали у неё душевную боль. Это странное чувство не могло сравниться с жалостью. Анна ни на минуту не усомнилась в том, на чьей она стороне, но все же она не хотела идти против своей совести, даже ради победы над силами Зла.

- Но что если он не придет? - спросила девушка, надеясь, что это будет действительно так.

- Ты должна написать ему такими словами, чтобы пришел, - строго заявил Матеуш, - Ты сообщишь, что передумала и принимаешь его предложение.



- Но это не правда! - возмутилась Анна, - И потом это... это не честно! Мы не должны становиться такими же как эти существа!



- Что?! Да, как ты смеешь сравнивать нас с вурдалаками-детоубийцами?! – едва сдержав гнев, воскликнул священник, - Опомнись дочка, ты околдована им! Ты хочешь превратиться в его рабу! Запомни, не просто так граф избрал именно тебя, чтоб превратить в одну из своих кровожадных демониц! Знать не так уж чисты твои помыслы, ты запятнала душу свою грехом и теперь только кровью демона и молитвами сможешь ее очистить!
На глаза Анны вновь навернулись слезы:
- Пожалуйста, папа! - взмолилась она, - Я не хочу писать этого письма, позволь мне вернуться в монастырь, ведь там граф меня не найдет!



Матеуш сурово сдвинул брови.
- А люди? Ты подумала о них? Это наш единственный шанс, Анна. И твой единственный шанс.

Ничего больше не смогла возразить отцу несчастная девушка и пошла с ним в свою светелку, чтоб помолиться Святому Георгию и попросить его укрепить свои силы. Но не давалась ей молитва, лишь губы бессмысленно твердили выученные наизусть слова, а перед мысленным взором все время стояли печальные сиреневые глаза графа Анкеля.